дня, и в это время Эмма могла фантазировать, что целый дом принадлежит ей – что вместо тесного, унылого чердака она живет в роскоши. Ванная на втором этаже стала для нее открытием, в том числе горячая вода, которая текла прямо из кранов. Ей тысячу раз хотелось принять ванну, но мысль о том, что мистер Белл может неожиданно вернуться, сдерживала ее. Позже, вступив в схватку с прачечной, девушка обнаружила: львиная доля чистого постельного белья пожелтела от времени и неиспользования. Ей пришлось немного повозиться с баком для кипячения и отжимным катком, но она справилась. Теперь на заднем дворе каждый день развевались, как паруса в море, белые простыни на веревках.
Со временем она стала увереннее и во время перерывов уже позволяла себе стащить книгу с полки, все еще не веря, что выбор настолько велик. Там были все классики, однако творчество Чарльза Диккенса стало ее страстью. На тот момент Эмму поглотило чтение «Холодного дома», поэтому иногда приходилось через силу заставлять себя вернуться к уборке. Ей хотелось брать книги домой, но девушка понимала, что на чердаке ей не дадут почитать, к тому же боялась, как бы дети не испортили красивые кожаные переплеты.
Теперь, протирая статуэтки и занимаясь стиркой или глажкой, Эмма представляла, будто она леди, и, только когда приходил мистер Белл, ее мечты разбивались о реальность. Теперь-то Эмма видела, как живет вторая половина населения, и, возвращаясь домой, на чердак, прекрасно понимала то разительное отличие. После просторного дома мистера Белла теснота и нищета казались еще более явными, чем прежде. Это пробуждало в ней чувство недовольства, стремление к чему-то лучшему, не просто для себя, но и для братьев с сестрами.
Услышав галдеж и увидев, что все доели ужин, Эмма выловила последние груши из банки и поставила тарелку перед детьми.
– Наслаждайтесь! Больше не осталось.
– Но я думал, ты говорила, что у мистера Белла целая куча продуктов в кладовке? – сказал Дик.
– Так и было, между тем нас семеро, поэтому хватило ненадолго. Фрукты точно все закончились, и хоть там осталось еще несколько банок тушенки и солонины, мы это тоже скоро съедим. Было приятно полакомиться особой едой, однако вскоре нам снова придется есть овощное рагу.
– Чарли поднимет мне зарплату со следующей недели, и если отец оплатит аренду, то, вероятно, мы сможем питаться мясом регулярно.
– Ага, когда рак на горе свистнет, – язвительно сказала Эмма. – Но я правда рада, что Чарли поднимет тебе жалование.
– Да, он хороший человек.
– Пока папы нет, можно мне доесть эти груши? – нетерпеливо спросила Сьюзан.
– И я хочу, – сказала Энн.
Теперь, когда Джеймс с Арчи жили этажом ниже, Энн являлась самым младшим ребенком. Как и Эмма с Беллой, она тоже была хорошенькой, но не настолько. Волосы у малышки были темно-русые, глаза карие, но, в отличие от Сьюзан, она вела себя как милая и спокойная девочка. Эмма улыбнулась сестре и уверенно сказала:
– Никто из вас не получит