вернувшись на место, обнаружил, что две огромные розовые фигуры уже совсем приготовились целоваться.
– У них, должно быть, халитоз, – объявил Игнациус поверх детских голов. – Я содрогаюсь при одной мысли о тех непристойных местах, где эти рты, без сомнения, побывали!
– Вы должны что-то сделать, – лаконично сообщила конфетная женщина управляющему. – Сегодня он вообще невыносим.
Управляющий вздохнул и направился по проходу к тому месту, где Игнациус бормотал себе под нос:
– О мой бог, языками они, должно быть, облизывают друг другу все коронки и гнилые зубы[15].
Три
I
Игнациус проковылял по кирпичной дорожке к дому, мучительно преодолел ступеньки и позвонил. Один стебель засохшего банана давно издох и теперь окоченело распростерся на капоте «плимута».
– Игнациус, Туся, – вскричала миссис Райлли, открыв дверь. – Что с тобой? Ты как при смерти.
– Мой клапан захлопнулся в трамвае.
– Боже-сусе, заходи скорей в тепло.
Игнациус с несчастным видом прошаркал в кухню и плюхнулся на стул.
– Инспектор отдела кадров в этой страховой компании отнесся ко мне весьма оскорбительно.
– Тебе не дали работу?
– Разумеется, мне не дали работу.
– Что случилось?
– Я бы предпочел не обсуждать.
– А в другие места ты ходил?
– Очевидно, что нет. Неужели состояние, в котором я пребываю, адекватно воздействует на потенциальных работодателей? Мне хватило здравого смысла вернуться домой как можно скорее.
– Ну не грусти, Туся, не грусти.
– «Грустить»? Боюсь, я никогда не «грущу».
– Не будь таким гадким. Тебе дадут славную работу. Ты же только несколько дней по улицам ходишь, – сказала мать и посмотрела на него. – Игнациус, а когда ты с инспектором разговаривал, ты эту шапочку снимал?
– Ну разумеется, нет. Контора отапливалась недолжным образом. Понятия не имею, как работникам компании удается остаться в живых после пребывания в такой стуже каждый день. К тому же там висят эти флуоресцентные трубки, поджаривающие им мозги и лишающие зрения. Мне все весьма не понравилось. Я пытался объяснить всю неполноценность этого заведения инспектору отдела кадров, но он казался довольно безразличным. И вообще был настроен весьма враждебно. – Игнациус испустил чудовищную отрыжку. – Тем не менее я же говорил вам, что так все и выйдет. Я – анахронизм. Люди это осознают и презирают меня.
– Хосподи-сусе, Туся, да держи ж ты хвост пистолетом.
– «Держать хвост пистолетом»? – свирепо переспросил Игнациус. – Кто удобрял ваш разум этим неестественным мусором?
– Мистер Манкузо.
– О мой бог! Мне следовало догадаться. Он что – сам может служить примером того, как «держать хвост пистолетом»?
– Послушал бы ты все, что с бедняжечкой в жизни приключилось. Слышал бы, как сержант