жилистых псов, с которыми сталкивалась в Диких землях.
– С волками не сравнить. Хотя вы все очень страшные, на взгляд лисицы!
– Не мы, не мы! – завизжала Джаспин. – Ты ведь нас не боишься?
Я помахала хвостом. Он выглядел до смешного длинным в сравнении с их коротенькими тощими хвостиками.
– Конечно нет! Ну, пока вы не выросли!
Я попыталась представить волчат такими же огромными и злобными, как Мирракло. Эта мысль мне не понравилась. Джаспин, Галлин и Лупин прыгали вокруг меня, весьма взволнованные. Только Доррел держалась поодаль. Она съежилась на земле. Ее большие глаза ввалились. На спине выступали косточки.
Фарракло тоже наблюдал за ней.
Королева поднялась на лапы.
– Ты сам все видишь.
– Я делаю, что могу.
– И что ты можешь?
– Амарог сказала свое слово.
Королева вздохнула.
– Извини, – сказала она. – Ты прав. И если их отберут у меня, то такова воля предков. – Она повернула голову и посмотрела в глаза принцу. – Я уже так много потеряла… но это не важно. Я склоняюсь перед высшей волей.
Она медленно повернулась и побрела к норе. Ее хвост висел безвольно.
Мы не стали долго задерживаться у детской норы. Снова посыпался снег, его пелена скрыла тундру и большие ели.
Я старалась не отставать от Фарракло, пробиравшегося вдоль скал.
– И когда ты собираешься поохотиться?
– Я знаю, что ты думаешь… – Его взгляд скользнул по мне. – Ты это не одобряешь.
– Но щенки голодны. Им нужно мясо.
– Я прекрасно это понимаю. – В его голосе звучала горечь. – Но Амарог ходила в долину смерти. Говорила с предками.
Я содрогнулась при мысли о странной волчице с дикими глазами.
– А кто она такая?
– Наш шаман, знающий истину. В детстве Амарог болела лихорадкой в течение полного оборота луны. Она бродила с мертвыми и подружилась с ними. Она – наша связь с прошлым и наш путь в будущее. Мы можем охотиться только тогда, когда она говорит, что это безопасно.
Я никогда ничего подобного не слышала. Мой хвост нетерпеливо дернулся. Я не могла выбросить из головы Доррел, съежившуюся за спинами других щенков. Она была уже настолько слаба, что почти не могла подняться. Переживет ли Доррел следующую ночь?
– Но ты – принц. Разве ты не можешь просто…
– Нет, Айла. Как бы то ни было, не могу. Нельзя охотиться, пока на то не будет воли предков. – Он стиснул зубы. Снег налипал на его густую шкуру, смягчал острые линии его ушей. – Амарог не управляет нами, она лишь проводник. А вот предки видят и знают все. Делать что-то против их воли просто глупо. Мясо может оказаться про́клятым.
Фарракло ускорил шаг.
Я бежала за ним. Моя лапа скользнула по снегу, но мне удалось удержать равновесие.
– Я бы скорее съела про́клятое мясо, чем умерла от голода! – Выкрикнув это, я ненадолго задумалась. – Если запрет касается вашей охоты, то как насчет того, чтобы позволить мне что-нибудь поймать для волчат? Немножко… птицу или белку…
– Ты не понимаешь. Никто не может охотиться, пока того не пожелают