спрашивает дедушка, когда я снова подбежал к нему, – был дым?
– Был. Но куда он опять делся? – вжал я голову в плечи.
– Вот в такие прятки с нами ива играет. И я-то старый, – сокрушался дедушка, – да вот ведь оказия… сходство шибко большое. – Почесал он затылок. – И глазами я послабел. Эх-хехе-э-э, – вздохнул. – Бодрись-не бодрись, а старость своё берёт.
– А с кем сходство было, дедушка?
Но вместо ответа дедушка поманил меня пальцем:
– Видишь налёт на прутьях ивы?
– Вот этот синий?
– Да, он. Такая ива в наших местах не редкость. Она голубой за этот синий налёт и зовётся. И так дружно в рост трогается, так дружно сок начинает земной пить… С горы нам её целая стена видна. И получилось, будто мы дым увидели, потому что сгустились её голубые прутья. А как ближе, так и нету ничего.
– Какая-то ива, а тоже с загадками, – сказал я недовольно.
– А неуважительно ты к ивушке зря, – упрекнул меня дедушка, расстилая полиэтиленовые лоскуты на сухогорке, чтоб посидеть и передохнуть после пути. – У русского народа она всегда в чести была особой.
Дедушка сел, снял резиновые сапоги, и вытянул ноги в наслаждении.
– Первую радость весны кто в дом несёт? Верба.
– Так то верба, не ива же.
– Ива и есть.
Дедушка отпил из фляжки воды. Вода у нас в доме всегда родниковая. От того места, где мы сидели сейчас, родник находился не более чем в километре. Дедушка всегда ездит на родник на велосипеде и набирает воды надолго. Я с ним тоже езжу на своём велосипеде. А зимой мы на салазках родниковую воду привозим. Вот и теперь, ещё дома он залил во фляжку воду из этого родника.
– Верба, тала, лоза, ветла, ракита – это всё ивы.
– Как это? – не понимал я. – Верба есть верба, а ракита она ракита и есть.
– Как бы это тебе сказать,.. – задумался дедушка, – Вот ты кто? Человек. Я человек. Колька Соколов человек. Мишка с дядей Лёшей… Все вместе мы люди. А среди людей есть русские, узбеки, негры, японцы. Так и у растений. Это у них родом называется. Вот род ивы это и есть: ива, ветла, тала, лоза, верба, ракита…
– Красивое дерево, – продолжал дедушка. – А главное, где посадил, там и прижилось. Да как посадишь-то… черенок воткнул в землю, он и пророс. Раньше на безлесной стороне только она мужика-крестьянина и выручала. И дом из неё, и для скотины жилье, и плетни-заборы. Даже верёвки и обувь делали. Про лапти читал в книжках? Вот в эту лыковую обувь ива всю Россиюшку крестьянскую обувала.
Только проклюнутся из-под снега лужайки, ивушка первой в рост трогается. Под грохот ледохода да под первую теплынь выйдешь в иной год на речку, и за одну ночку волшебство такое! – стоят над водой то золотые, то серебряные шары и пьют, пьют солнце. Даром что вслух от наслаждения вздохнуть не умеют. Зато всё живое, на них любуясь, наслаждением и пользой запасается. Пчёлы в тех мохнатых золотистых шарах хлопочут истово, первые медовые дары от ивушки принимают.