людям, и именно из-за смены эпох в сторону деградации высшего.
Работая уже теперь в советской школе учителем русского языка и литературы, её деятельность была зажата жёсткими рамками новой программы по этим предметам, составленной шустрыми луначарскими с покровскими, из которых, как любой творческий человек, она пыталась всегда выходить, иногда тщетно и напрасно, а когда и удачно, лишь весьма изредка находя благодарных и понимающих учеников.
Рождение же сыновей, их воспитание, отчасти снизили эту неудовлетворённость и открыли ей новые возможности. Как женщина, она была уже реализована, а как человек находила эту реализацию в воспитании сыновей.
Это воспитание и образование детей со временем стало более главным делом её жизни, чем работа по ложно пафосным и нудным школьным программам, написанными поверхностно образованными людьми, бывшими в то как бы второстепенными столпами прошедшей революции. Однако, надо понимать, что тогдашнему, школьному образованию было не до аристократизма, поскольку вопрос стоял об искоренении безграмотности в стране.
Развитие способностей у мальчиков происходили, на первый взгляд, само собой, но на самом деле управлялось именно матерью, а направлялось отцом.
К поступлению в школу Вилор, кроме русского, мог говорить и на французском, и на английском, причём русской грамматикой он владел в двух вариантах: как дореволюционной, так и советским послереволюционным новоделом в обработке всё того же Луначарского и компании.
Кроме того, во время пребывания в деревне у деда Александра, последний ознакомил его с азами древнерусского и церковно славянского языков, о первом из которых мало кто тогда, да и сейчас имел хотя бы отдалённое понятие… дед его был кладезем познания. но о том ещё речь впереди.
Всё шло своим порядком, дети росли и развивались, Светлана Александровна стала ощущать вкус спокойного семейного счастья, а Зимин-старший большую половину времени проводил в командировках. Жизнь налаживалась. Интеллигентная семья, взращенная на дореволюционных, аристократических дрожжах, стала постепенно походить на обычную советскую семью, по крайней мере, внешне.
Именно внешне, потому что та же Светлана Александровна в глубине души так и не смирилась окончательно со своим положением обычной учительницы, хотя вскоре ей и пришлось это сделать против собственной воли.
…Маленькому Вилору было чуть более десяти лет, когда эта внешне спокойная и идиллическая жизнь внезапно закончилась. Однажды поздним ноябрьским вечером отец приехал домой в сопровождении военных людей, устроивших обыск в его кабинете и перевернувших там всё вверх дном. Действовали эти люди молча и уверенно, лишь изредка что то спрашивая Бориса Евгеньевича. Обыск, завершившийся заполночь, привёл к полному исчезновению отца из жизни его близких.
Что-то неуловимо изменилось в атмосфере семьи,