за исключением тех случаев, когда они были официально утверждены соборами: его главный аргумент – Никейский Собор, а не «права» Рима.
9-е и 17-е правила Халкидонского Собора признавали права Константинополя принимать апелляции и пересматривать решения по церковным делам; здесь тоже усматривается параллель с Римом, за которым на Сардикийском Соборе были признаны аналогичные права. Наконец, в VI в. столичный епископ принял титул «Вселенский патриарх». Этот титул не умалял первенства Рима, равно как и его права; он только подчеркивал политическую основу его преимуществ, которые были тесно связаны с преимуществами главы христианской «ойкумены», христианского императора Константинополя. Так, титул «Вселенский» применялся не только по отношению к «всеимперскому» собору, но и к некоторым должностным лицам в Константинополе, например вселенскому «Учителю», главе Константинопольского университета.
Итак, мы видим, что в V в. в христианском мире прочно установилась так называемая система пентархии: пять «патриархов» разделили «ойкумену» между собой, и во времена Юстиниана их сравнивали с «пятью чувствами» империи. Их представительские права были одинаковыми, но все они признавали «первенство чести» и исключительный авторитет Рима. Однако на Востоке это первенство никогда не абсолютизировалось: вероятность того, что папа может впасть в ересь, допускалась единодушно. Так, Шестой Вселенский Cобор (681 г.) не остановился перед тем, чтобы осудить память папы Гонория, который поддерживал, хотя и невольно, ересь монофелитства.
Схизма
Большинство разногласий, которые возникали между Римом и Константинополем в IX и XI вв., сегодня нам представляются очень незначительными. Кого-то может удивить, что такие различия могли послужить поводом к величайшему раздору в христианстве. Но за этими различиями стоят глубокие расхождения, которые в свое время понимали очень немногие (разумеется, кроме великого патриарха Фотия): у обеих частей христианского мира были разные представления о способе преодоления трудностей. Для Запада высшим критерием и судьей был Рим, в то время как Восток оставался верным концепции церковной «соборности», признавая при этом первенство Рима и его исключительный, хотя и неофициальный, авторитет в церковных делах. Благодаря выдающимся усилиям патриарха Фотия и папы Иоанна VIII конфликт IX в. был окончательно разрешен на соборе 879–880 гг. В ХI в. отсутствие единого подхода оказалось фатальным.
Мы не знаем точной даты окончательного разрыва между Римом и Константинополем. Вероятно, это случилось в начале XI в., когда германские императоры окончательно навязали Римской Церкви, находящейся в крайнем упадке, догмат о Filioque. Так единство веры Востока и Запада было разрушено. События 1054 г., которые обычно рассматриваются как собственно раскол, на самом деле были неудачной попыткой прийти к соглашению, предпринятой по инициативе византийского императора.
Две половины христианского мира уже