завершения нашей с Костылём беседы. Поэтому я повернулся и махнул рукой им обоим.
– Давайте назад. Я прикрою.
– Ты так и не понял ни хрена, да, Ягуар?
Я устало повторил жест рукой.
– Пошёл, мать твою!
Он злобно сверкнул глазами, впиваясь в меня колючим взглядом, но промолчал. Умно поступил, не стал спорить. Мы дошли до нашей избы, где встретили гневное лицо майора. Он воззрился сначала на меня, потом на Костыля. Потом снова посмотрел на меня. На девушку даже не глянул. Ясно. Как всегда, я виноват.
– Чего так долго? – спросил вышедший на крыльцо Платон.
Пришлось объяснять. Мой бывший напарник выслушал молча, изредка усмехаясь, но слушал внимательно. Про разговор с Костылём я умолчал, не зачем мужика подставлять, да и треплом я никогда не был. Относительно дохлых псевдоплотей я высказал свои соображения, что их угробил ещё никому неизвестный, и, видимо, крупный мутант. Платон секунду размышлял, после чего посмотрел на майора.
– Надо бы глянуть…
Хотунцев как-то нервно так дёрнул щекой и поморщился.
– Темно же уже, – сказал он.
Я понял, что наш бравый офицер боится. Только вида не подаёт.
– Не так уж и темно, – усмехнулся я, думая подлить масла в огонь.
Он посмотрел на меня с такой лютой ненавистью, что отвернулся даже Костыль.
– Всё равно опасно, – упрямо сказал майор. – Нам не нужен неоправданный риск!
– Может, утром? – внезапно предложила Светка. – Лучше будет.
Платон просчитывал варианты. Всё-таки, он имел хороший дух авантюризма, мог при случае рискнуть, но дураком он точно не был. Сомнительная прогулка до соседнего дома в мрачной ночной тишине, пусть даже ради неизвестного науке факта, его не прельщала. Поэтому он кивнул.
– Завтра разберёмся. Давайте в дом.
Платон подождал, пока все не войдут внутрь, потом задержал меня, поскольку я шагал последним.
– Ты уверен в том, что видел? – спросил он.
– Что значит уверен? Я не свихнулся. Я это сам видел. И потом, нас там было трое. Ты, что, думаешь, здесь контролёр вокруг ходит?
Платон вздохнул и виновато пожал плечами.
– Ну…шут его знает…вдруг это мираж?
– Там от гниения не продохнуть.
Он махнул рукой.
– Ладно, посмотрим. Пошли.
****
Огонь, понятное дело, разводить не стали. Сложили в середине комнаты пару фонарей, сверху прикрыли несколькими рюкзаками и получили не яркое, почти что интимное, освещение. На ужин, как обычно, тушёнка и фляга с лучшим в мире противорадиационным средством – водкой. Платон сразу отправил в караул француза, которого должен был сменить Фантик. Меня не трогали до самого утра. Было уже около шести, когда меня разбудил Костыль, поворчал что-то насчёт погоды и прилёг где-то в углу.
Я вышел на терраску с насквозь прогнившими рамами, осмотрел затянутый утренним туманом двор. Потом устроился на перевёрнутом ржавом ведре, положил на колени ружьё и вытащил