Открыв дверь, она опешила. На пороге стояли Наташа с мамой. Сердце вновь всколыхнулось, как и при первой встрече, стало жарко. Она стояла и в упор смотрела на гостей, не приглашая их войти. Обе гостьи так и застыли на пороге с улыбкой на устах. Неизвестно, что бы было дальше, если бы не пришел Юрий Будаевич.
– Ооо, какие гости, проходите, проходите, что же вы на пороге-то стоите, – радушно сказал он.
Наташа и Елена Баировна, недоумевая, чем обязаны такому холодному приему, все же зашли в квартиру.
– Эмма, прекрати, успокойся и накрой на стол, – негромко сказал Юрий Будаевич.
Та недовольно дернулась, но пошла, накрыла, Юрий Будаевич пригласил гостей за стол. Разговор никак не вязался, Юрий Будаевич как-то пытался разговорить, но безрезультатно. И тут не выдержала Наташа. Как всегда прямо, без обиняков, спросила:
– Эмма Сергеевна, мы чем-то вам не угодили? Скажите, пожалуйста, если вам неприятно, мы уйдем сразу же.
Елена Баировна сделала движение, будто хотела остановить дочь, но та взглянула на нее строго, мол, не мешай.
– Мы приехали лишь навестить племянников, я думаю, это нам разрешается, ведь это мои родные племянники.
И тут произошло то, чего не ожидал никто. Эмма Сергеевна вдруг встала и сказала, глядя Наташе прямо в глаза:
– Племянниками прикрываешься? Думаешь, я не вижу, что ты хочешь занять место моей Оленьки, так и норовишь запрыгнуть в койку моему сыну. Как же, племянники ей понадобились, шалава.
При этих словах муж ее вздрогнул, он даже не предполагал, что Эмма может так говорить, она ведь всегда с нетерпимостью относилась к брани.
– Ты что говоришь, опомнись…
– Помолчи, дай доскажу. Запомни, девочка, ты никогда, слышишь, никогда не займешь место моей Оленьки. И не обольщайся, если ты думаешь, что мой сын любит тебя, нет, он любит Оленьку, и, если бы ты не была так на нее похожа, он бы просто прошел мимо. Запомни, он видит в тебе только Олю. Ты, Наташа, для него ничто, и звать тебя никак, – кричала Эмма Сергеевна, с ненавистью глядя на девушку.
Наташа побледнела, ее глаза потемнели, она тоже встала и громко сказала:
– Не надо так со мной разговаривать, я вам не Оля, я не позволю на себя кричать. И ваш Доржо мне нафиг не нужен, мне надо было только переехать в город, поэтому я его и приманила к себе. Понятно вам? Забирайте своего сыночка и не переживайте, больше вы меня не увидите. Мама, пошли.
– Подождите, пожалуйста, Эмма, Наташа, выслушайте меня, – растерялся Юрий Будаевич и с мольбой взглянул на Елену Баировну. Елена Баировна, давайте все успокоимся, нельзя же так.
– Мы сейчас пойдем, Юрий Будаевич, а Доржо вернется и сам во всем разберется, хорошо? – сказала Елена Баировна.
– Мой сын ни в чем разбираться не будет, я требую, чтобы вы немедленно освободили квартиру моего сына, сегодня же, ключи оставьте в почтовом ящике. И катитесь в свою тьму-таракань, – отчеканила Эмма Сергеевна.
– Я вас не буду спрашивать, где мне жить, – так же веско произнесла Наташа, –