называются?..
– Роликовых коньках? – охотно подсказал ему Курт, заблестев черными глазами.
Акума с улыбкой кивнул, довольный тем, что сумел заинтересовать его.
– Где-то с девяти лет. Сначала я на простых коньках катался, даже в хоккей в школе играл. Потом мне ролики купили. Но с тринадцати лет больше не катался, поэтому сейчас это охренеть как трудно!
– Вот как… Я в детстве очень хотел научиться кататься, но времени никогда не было.
– Правда? Слушай! Мы можем как-нибудь сходить в этот специальный парк, и я научу тебя!
Акуму как ледяной водой окатили – настолько неожиданно, нагло и дико прозвучало это предложение. Он хоть и сочувствовал Сото, хоть и не прочь был немного помочь ему освоиться в чужой стране, но заводить с ним дружбу – нет, никогда, Акума к суицидальным наклонностям был не предрасположен!
– Я подумаю над этим, – ответил он по-японски тактично, – и когда у меня выпадет свободное время, я обязательно…
– Ты прав! – перебил его Сото, даже не дослушав. До этого он как-то подозрительно рыскал нехорошим взглядом по сторонам. Сквер уже опустел, над апрельским Токио неумолимо сгущались сумерки, а Акума уже начинал жалеть, что попался на пути этого чудака. – Чего тянуть? Давай прям здесь, пока никто не видит!
– П-подожди, пожалуйста!
– Давай, это весело! Тебе понравится!
И сколько Акума ни пытался протестовать, этот английский маньяк все равно надел на его маленькие ноги свои роликовые коньки и стал учить кататься. Когда разбитые коленки Акумы пропитали кровью форменные брюки, синяки зазудили, натруженные мышцы вконец отказались работать, а мимо сквера пару раз проехала патрульная машина, оба решили, что пора закончить этот необычный и полный адреналина урок.
– Это было круто! – заголосил Акума Катайя, позабыв и про штраф, и про библиотечные книжки, и про то, что Курт Хартлесс – чокнутый Сото, с которым водиться себе дороже. – У меня ведь получилось, правда?
– Да ты просто рожден для этого!
Посмаковав еще немного свои впечатления, парни собрали вещи и засобирались по домам.
– В какую тебе сторону? – вдруг спросил Акума. – Если нам по пути, пойдем вместе. Или хочешь, я провожу тебя до станции?
И тут Курт Хартлесс вспомнил, с чего началось все это безумие. Стыдясь сказать правду, он стал собирать все подряд, что шло в голову, и до того запутался, что Акума сразу же все понял и спросил в лоб:
– Ты заблудился?
– Да, – ответил Курт с опозоренным видом.
– А адрес свой помнишь?
– Нет.
Он испугался, что этот невротик начнет издеваться или завтра утром расскажет всей группе, как чокнутый гайдзин потерялся в Токио и катался в неположенном месте на роликах. Курт Хартлесс, конечно, делал вид, что ему все равно, когда над ним насмехались одногруппники, но на сердце от этого было не легче.
Но Акума Катайя, кажется, и не думал смеяться.
– У тебя есть с собой какие-нибудь документы? – спросил он с участием.
И Курта осенило – слава прозрачному файлику