и смертельное оскорбление. Преподаватель поклялся испортить этому заносчивому иностранцу жизнь раз и навсегда и приказал пересесть к Кицуне Митсюзаки. То-то он запоет, когда вся группа ополчится против него за то, что он путается с жертвой идзиме!
«Это конец…» – подумал Кицуне Митсюзаки, в свою очередь. За то, что он спутался с чокнутым иностранцем, ему теперь проходу давать не будут! Что плохого он сделал в этой жизни? За что небо так жестоко его наказывает?
– Привет, – поздоровался Курт Хартлесс, уже присоседившийся по правую руку, а когда Кицуне Митсюзаки молча собрал свои тетради и отодвинулся как можно дальше, иностранец только пожал плечами и коротко подумал: “Japanese are so weird…” (*Японцы такие странные… (англ.))
На перемене он-таки отдал должное японским манерам, сказал: «Сумимасе», – и стянул тетрадку, которую его странный сосед по завершении лекции отложил в сторону.
– Не трогай, пожалуйста, мои вещи… – попросил Кицуне Митсюзаки тихо и едва не плача от охватившего его приступа паники.
– Я просто хотел посмотреть конспект, что в этом такого? – объяснился недоумевающий Курт Хартлесс. – Я не успеваю ничего записывать. Кстати, мне нравится, как ты рисуешь.
– Положи на место, пожалуйста… – снова попросил Кицуне, задрожав, даже зубы застучали.
– Да что с тобой? – фыркнул Курт, кинув тетрадку обратно на стол. – Weird! (*Странный! (англ.))
В течение дня он попытался заговорить с Кицуне несколько раз. Кажется, спрашивал что-то по учебе. На большой перемене звал пообедать вместе. Но Кицуне Митсюзаки отвечал лишь молчанием и низко-низко опущенной головой, и иностранец, вконец в нем разочаровавшись, отстал. Что творится с этим странным японцем, до Курта Хартлесса дошло только на следующий день, когда на горизонте снова появился красавчик и его свита.
– Эй, Кицуне-тян, что там с моим рефератом? – перед занятиями они окружили его у двери в аудиторию.
– Одну минуту, – угодливо залепетал Кицуне и полез в свою почтальонскую сумку за папкой с аккуратно вложенными в нее листами. – Вот. Держи.
Красавчик вынул листы и, даже не взглянув на них, швырнул всю кипу Кицуне в лицо со словами: «Плохо». Листы, замысловато пикируя в воздухе, новогодним снегопадом рассыпались по полу.
– В чем дело, Кицуне-тян? – заговорил красавчик, стараясь не нарушать своей деланной улыбки. Галстук Кицуне оказался туго стянут его холеной рукой. – Общение с новым другом не оставляет тебе времени прилежно выполнять домашнее задание?
– Прости меня… – сдавленно проскулил Кицуне, зажмурившись и молясь только об одном – чтобы красавчик не заставил посмотреть ему в глаза. И вдруг где-то сквозь пелену своих спутанных мыслей и оглушительный рев крови в ушах он услышал:
– Get the fuck out of him, you jerk! (*Отвали от него, ты, придурок! (англ.))
Вскинув голову в ужасе и недоумении, Кицуне Митсюзаки увидел, что свита красавчика отступила, а в дверях стоит иностранец.
– Этот мудак тебя достает? – скорее сказал, чем спросил, Курт, схватил красавчика за грудки и откинул