От звука его голоса сердце начинало биться чаще, а внутри все трепетать, а уж если она ощущала на себе его пристальный взгляд, что редко, но бывало, то глаза сами собой опускались в пол, а на щеках выступал предательский румянец.
Сама же Морана стеснялась заговорить с ним – кто бы мог подумать, что гордая и смелая красавица, дающая от ворот поворот всем поклонникам, будет робеть перед мужчиной? – и потому старалась показывать свою заботу и благосклонность в действиях, в домашних мелочах вроде бережно залатанной рубахи или поднесенной кружки с прохладной водицей, когда он в перерыве между колкой дров утирал пот со лба.
Однажды Морана отправилась в лес за целебными травами, как всегда в одиночку. И так увлеклась, что не заметила шедшего за ней по пятам соседа. И только когда ветка хрустнула под его ногой, совсем близко, прямо за спиной, она обернулась и встретилась со своим преследователем лицом к лицу.
Давеча она высмеяла его при всем честном народе, назвав петухом, когда он хотел за ней приударить, да только больше хвалился сам, чем любезничал с ней. И видимо, обида засела глубоко в душу удальцу и не отпускала, раз он решился отплатить.
Морана увидела это по его глазам, стеклянным и налитым кровью. От него разило хмелем. Она не испугалась, лишь отошла на шаг, спрятавшись за березой и спросив буднично, что привело его сюда.
Но он, не отвечая, схватил ее за руку, резко дернул, развернув к себе спиной и прислонив к дереву. Щека, прижатая к неровной коре, загорелась царапиной, а бедро под задранной юбкой ощутило на себе влажную ладонь. И вот тогда стало страшно, ведь здесь, в лесу, никто не услышит ее крики. А сил справиться с мужчиной, пускай и пьяным, у нее не хватит. Тогда, будучи еще молодой и неопытной, она не умела использовать свою магию против людей, да и не в ее правилах это было.
– Отпусти меня, – прошипела Морана и попыталась вывернуться, но насильник крепко прижал ее к стволу и уже развязывал тесемки на штанах. Боковым зрением она видела устремленный на нее взор. Он сам не ведал, что творит, потом ведь будет жалеть, подумала она и взмолилась. – Одумайся.
Внезапно взгляд его остановился, а глаза вылупились. Хватка ослабла, а затем он и вовсе отпустил ее. Морана быстро отскочила от него, настороженно наблюдая за тем, что с ним происходило. А он схватился руками за шею, словно в попытке снять удавку. На лбу надулись вены, лицо начало багроветь от усилий и нехватки воздуха. Он задыхался. Позади него, в нескольких шагах, с каменным лицом, плотно сжатыми губами и глазами, мечущими молнии, неподвижно и напряженно стоял Кощей.
– Хватит, отпусти, – тихо произнесла она, впервые посмотрев ему прямо в глаза. И он повиновался. Выдохнул и расслабился. Насильник упал на колени и закашлялся, но дыхание к нему вернулось.
– Нечистик, – хрипло прошептал он, обернувшись и увидев того, к кому обращалась Морана. Весь хмель как ветром сдуло. Тяжело поднялся на ноги и, спотыкаясь, бросился наутек.
Кощей тремя широкими шагами преодолел