что ничего плохого не случится: Бен был истинным волшебником не только в обучении лошадей, но и в уходе за ними.
Ей сравнялось четырнадцать, когда, влетев в кабинет отца, она объявила, что в расположенный неподалеку – в паре миль от их имения – ярмарочный городок вот-вот нагрянет цирк.
– Papa, мы должны побывать там! Обязательно своди меня в цирк! – Глаза у Канеды блестели.
– Терпеть не могу, когда животных держат в неволе, – пытался отговорить ее Джеральд Лэнг.
– Дикие звери меня не интересуют, – ответила Канеда. – Но на афише написано, что у них есть лошадь, понимающая буквально каждое слово! Это же самое умное животное в мире.
Лицо Джеральда Лэнга выражало известный скептицизм, однако Канеда настаивала, и он обещал сводить ее на представление.
Он абсолютно не сомневался, что в напоминающем винегрет представлении будут несколько убогих лошадей и пара клоунов – не слишком забавных; шталмейстер, он же владелец цирка, привыкший топить в вине финансовые трудности; ну а если им очень повезет, к этой компании добавится парочка акробатов.
Так как Гарри находился в школе, то для Канеды, лишенной каких бы то ни было развлечений в сельской глуши, бродячая труппа значила ничуть не меньше, чем лондонский цирк Эшли.
Клементина Лэнг сказала, что у нее слишком много домашних дел, и отец с дочерью отправились вдвоем.
Ехали они в старомодном кабриолете, которым Джеральд Лэнг управлял умело, даже с шиком, и Канеда уж в который раз подумала, что отцу более импонировал бы современный фаэтон с парой или даже четверкой великолепных лошадей.
Они же могли себе позволить только кабриолет, но Канеда так радовалась обществу отца, что на прочее не обращала внимания.
Они добрались до городка, и тотчас их взорам предстала рыночная площадь, где фермерские жены предлагали свой обычный товар, а городской люд раздумывал, что предпочесть: старуху наседку, годную только для варки, или жирного и более дорогого цыпленка, которого можно зажарить.
Здесь в изобилии было все, что душе угодно: деревенская репа, свекла, капуста, кружки золотого масла, соты с медом и – в любое время года – зайцы или кролики, угодившие в силки и ловушки.
Но рыночная площадь в самом центре города не интересовала Канеду.
Затаив дыхание, она ждала, когда отец повернет к полю у реки, на котором расположился цирк.
Усыпанную опилками арену покрывал большой шатер, пропускавший воду во время дождя; арену окружали ряды шатких скамей.
Пропутешествовав без всякой починки много месяцев, они вполне могли в самый неожиданный момент рассыпаться под зрителями.
Заиграл оркестр, шталмейстер в красном сюртуке и цилиндре щелкал длинным кнутом, с пафосом представляя актеров почтенной публике, состоявшей в основном из заранее восхищенных детей, нескольких работников с ферм и хихикающих девиц.
Первый номер, на взгляд Джеральда Лэнга, был вполне ординарным: четыре серых коня с перьями на уздечках возили по кругу наездниц.
И лошади, и наездницы казались ему одинаково старыми, а чтобы