своих трудов. Я помолюсь за тебя да тут вот на полу под иконкой прилягу. Заутра и побеседуем.
У Никиты не стало силы ответить.
Пробудился поздно. Уже развиднелось, и ядрёная маковая заря умывала волю. Дверь в печерку была распахнута, и в неё натёк хладный и чистый воздух. Пахнуло поздним боровым грибом, сырой палой хвоёй, сохлой листвою и пронзительно – первой зазимью, празднично выбелившей траву.
Нестора в келье не было, и Никита, возблагодарив в душе Бога за первый погожий денёк после затянувшейся непогоды, здоровым и бодрым выкатился на волю.
Огляделся, привычно ожидая увидеть жаждущих его появления паломников, но вокруг – ни души.
Привыкнув к людской толчее, инок словно бы и напугался безлюдья, о котором так страстно молил когда-то игумена.
Чаянный затвор оказывался теперь в великую тягость. Потому по-детски и обрадовался одинокой фигуре, приближавшейся с-под горы. То был Нестор. Никите припомнилось вечернее, виденное им словно в дрёме: Нестор входит в келью, говорит что-то, потом встаёт на колени перед иконой и долго, за полночь, длит молитву, голос его натекает в душу, слепит веки, убаюкивает, негует… Никита засыпает… И ещё видится в прошедшей ночи – чуть теплится лампада, освещая спящего на полу Нестора. Казалось, во сне это. А он – наяву, и вот уже сидят оба на топчане в келье, приготовившись к долгой беседе. Никита ликует, стараясь не показать своей радости. Вот оно, свершилось! Сам Нестор явился к нему за Словом, жаждя беседы.
– Почто не молился, восстав ото сна? – нестрого спросил Нестор, словно бы даже соболезнуя.
Никита, смятошася, обуянный страхом, искал, что бы ответить, ёрзал на топчане и не находил нужных слов. Вся его радость в един миг улетучилась, вся значимость сникла, он съёжился, иссякая телом, и вот уже добровольный потатчик незримо кинулся на помощь с готовой неправдой, дабы ложью ответствовать на вопрос. Никита поборол искушение:
– Было мне видение. Явился Ангел Господень сюда, в келью, по просьбе моей. Поначалу слышал я глас его на молитвах. Будто кто подпевает…
Нестор прервал:
– Слово слышал либо глас только?
– Один глас, – признался Никита, ибо только теперь осознал – невидимый подпевал ему бессловно.
– Потом и слово было, когда по мольбе моей явился воочию. Нет… Ране было слово, когда вопросил его: «Кто ты есть?» Ответил: «Поклонись мне и предайся!» А когда поклонился, явился вот тут, при двери, Ангел Господень. Он и отменил молитву, дабы преуспевал я не токмо в чтении, но и в проповеди алчущим слова моего.
Нестор грустно усмехнулся.
– Слово тогда только Слово, когда оно от Бога. Не твоего жаждут люди Слова – Божьего.
– Но так глаголил мне ангел: «Будут жаждать слова твоего…»
Нестор снова прервал:
– Помнишь ли сказанное Христом: «Отыди от меня, сатана; ибо написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и ему одному служи».
Никита заторопился с ответом, не вняв произнесённому Нестором. Все говорил и говорил, как