сердцем желал Игорю Любви и Совета. Да и сама душа калики жаждала того же, предчувствуя скорую уже и свою любовь.
Не таясь, всю дорогу до Новгорода Великого говорил Игорь с Ивором о Любаве. Только о ней.
– Так вот и она пытала меня о тебе, как ты пытаешь о ней, – сказал Ивор уже в виду Новгорода Великого. – Чего и таились-то столь годов?
Игорь торопил коня, близя миг встречи.
Но не нашлось Любавы в Новгороде, умчал её Мстислав Великий за себя в свадебном чине. Тем и встретил их дом Дмитра.
Что было потом, Игорь не помнил. Как покинул Новгород, куда скакал не разбирая пути, где плутал, где потерял его Садок, как жил день ли, седмицу, полный ли год – не ведал.
И вот теперь, стоя перед певцом на площади малого русского городка, молвил:
– Князь я… Сын Олега Святославича… Помоги мне, старче…
И пал старику на грудь.
Старик принял хожалого, ибо признал в нём сына своего князя, возраставшего с младенчества на его отчине, в лесном селище Талеж.
Пути Господни неисповедимы.
Журавли межи не знают,
им вся Русь – дом родной.
Поздние журавли
Часть вторая
Глава первая
1.
Не доходя поприща159 до Суздаля, встретил Венец обратных великокняжеских посланцув. Не сыскали князя Игоря по Белой Руси. Ни с чем возвращались в Киев.
Было и разминулись беспечно. Но больший из посланцов – молодой боярин Всеволода Ольговича – признал в страннике дружка сынов Олеговых. Встал конём поперёк:
– Не ты ли Данила Венец?
– Он самый…
– А князь Игорь иде же? – расплылся в довольной улыбке: сыскал всё-таки странников, боязно было возвращаться к великому столу ни с чем. Мономах зело крут к тем, кто воле его не потатчик.
– Князь к Новгороду Великому отошёл…
– Как к Новгороду? – растерялся боярин, шаря взором вокруг, словно выискивая князя поблизи.
Не скоро и уразумел, что повернул Игорь в походе от Дорогобича на Торопец, дабы пойти ему с боярским сыном Ивором к Новгороду. Важное заделье нашлось у него там. Не хотел верить тому посланец, мнил, что дурачит его калика, а потому только и объяснил внятно, кем и зачем послан. Не токмо за князем Игорем, но и за ним – Данилой Венцом.
А когда уяснилось, что и впрямь нет на суздальской дороге Игоря, решено было и часа не тратя идти за ним в угон.
Да разве достигнешь князя! Его не конь – любовь на крыльях несла к Новгороду.
И Венец как мог длил эту погоню. Не хотелось и доброй вестью мешать радости друга. Пусть пообвыкнется в своём счастье, по чину и невесту высватает. Однако о том великокняжескому посланцу и слова не изрёк.
К Новгороду поспели к заутрене. Оставив коней у привязей на малом торжку, поднялись к Святой Софии пеша.
Служба ещё не начиналась, и собор был тих и чуток. Освещённый всего лишь одной лампадой у иконы Божией матери, храм не был тёмен. Стены его и горний купол словно сочили вечный