твою капельницу, – Мишка выглянул из двери и рявкнул в пустоту коридора. – Есть тут кто живой? Варька, отключишь тут бабке провода. Пошли!
Варька вышла из своего кабинета и с грустью посмотрела на удаляющихся в сторону выхода Мишку и Полину. Полина не сопротивлялась. Крепко ухваченная Мишкой за руку, она покорно шла рядом. Взяв паспорта, они съездили на всё том же мотоцикле в район, где подали заявление в ЗАГС.
Свадьбу отыграли на широкой ограде Мишкиного родительского дома, сделав навес над столами из собранных по соседям палаток. Вся деревня знала последствия Мишкиной и Полькиной любви, и желающих отпраздновать их день получилось много. Довольный Мишка лихо отплясывал свою долгожданную радость под гармошку пьяного гармониста. Долговязый и худой дружок Васька как мог помогал ему на кругу. Подняв руки вверх, Васька беспорядочно махал ими в разные стороны, словно это была не Мишкина радость, а его. И не важно – в такт гармошке или нет. Хоть как, лишь бы плясать. Подруга Варя сидела рядом с Полиной с хмурым лицом и поглядывала на Мишку злыми глазами.
– Варь, почему ты на Мишку так смотришь? – обеспокоилась Полина.
– Потому что подруги у меня теперь нет, забрал ее Мишка.
– Да, ну… Мы с тобой с детства вместе. Кто нас может разлучить?
После свадьбы родители Полины сразу забрали бабушку к себе, а им освободили её небольшой и уютный домик. В подсобном помещении возле сарая, бывшим когда-то мастерской её почившего лет десять назад деда, Мишка обустроил свою. Он разгрёб скопившийся ненужный хлам, вместо одряхлевших настилов и столов сделал новые, развесил по стенам инструмент. В этой мастерской он и сделал впервые тот резной стол и табуретки с изогнутыми ножками. Полина, отдыхая от домашних дел, зачастую сидела возле него на лавке и, подперев щеку ладошкой, наблюдала за работой. Наблюдала и думала: «Всё-таки хороший он у неё, работящий и мастеровой».
Теперь они с Варькой жили встык огородами: пройди по тропинке, перейди небольшую зелёную лужайку между огородами, и ты у подруги. У всех соседей огороды были с одним разделяющим забором, а у них, почему-то, каждый своим. Между ними и образовалась эта самая лужайка, шириной не больше трёх-четырёх метров. Заросшая травой-муравой, она виднелась издали небольшим зелёным островком между двумя огородами. Возле калитки на краю огорода стоял старенький колодец. Деду не под силу было заниматься тем колодцем, и стоял он теперь слегка заброшенным. Мишка с Васькой откачали из него воду, очистили дно от ила, заменили столб и жердь на журавле, и повесили новенькое ведро. Вода в том колодце и впрямь была вкусной, совсем не такая, как в ближнем к дому. Постепенно их быт с Мишкой устроился.
А зимой, ближе к Новому году, вдруг обнаружилось, что её подруга Варька тоже ждёт ребёнка. Округлившийся животик не удавалось больше спрятать в складках больничного халата. Располневшая и уходившая вскоре в декрет Полина спросила Варьку однажды:
– Варь, ты же одна. Где ребёнка-то взяла?
– А зачем