взял гитару и устроился в подземном переходе.
Бывало, он подыхал от голода, мок под проливными дождями, не знал, где найдет ночлег – и все равно исступленно любил этот город. Так же, как любил бы отца, оставившего ему такую странную фамилию, если бы помнил его.
Спустя месяц он нашел стабильную работу администратора компьютерной сети в небольшом подвальном клубе. Он сумел снять комнату в коммуналке, обзавестись приятелями, сделать липовую прописку, врасти в ритм мегаполиса, пропитаться рваным пульсом метро, причаститься питерскими дождями.
И тогда он позвонил Лиле.
Какого черта?!
Ну какого черта он бросил эти дворцы и набережные и отправился в путь? Какого черта он купил билет только в один конец? Почему – не привычным автостопом, ведь тогда бы была возможность все обдумать и вернуться в Петербург с полдороги?
Он прилетел в Якутск ранним зимним утром, туманным, морозным, безветренным, практически неотличимым от ночи. И поехал к себе, околевая от холода в своей петербургской косухе, спасавшей там от любой непогоды.
Перед отъездом в Питер он сделал дубликат ключей и отдал их Лиле. Просто так, вдруг понадобится.
Но о приезде не предупреждал. Думал: явлюсь сюрпризом, свалюсь, как снег на голову, задарю питерскими сувенирами, уговорю уехать туда, продам квартиру – будут деньги на билеты и на первое время…
В его квартире горел свет.
Он обрадовался.
Взлетел на свой четвертый этаж, отомкнул дверь, вошел в знакомую до боли прихожую с потемневшим от времени зеркалом.
И напоролся взглядом на мужские ботинки. Дорогие и важные, они вальяжно, по-хозяйски стояли прямо посередине, и рядом с его собственными смотрелись как лимузин рядом с «Москвичом».
Он даже не подумал тогда ни о чем. Молча разулся, бросил на пол дорожную сумку, повесил на вешалку куртку. Прошел в большую комнату, увидел букет цветов, сумел подивиться: зимой в Якутии цветы – редкая роскошь. Плюхнулся в кресло перед сервированным столиком и закурил.
Лиля вышла из спальни первой.
– Валерка? – сказала она и некрасиво осела в соседнее кресло. Валерка налил из початой бутылки коньяк в ту стопку, где был отпечаток губной помады и протянул ей вместе с шоколадной конфетой.
Она выпила. На ней была чужая рубашка, из-под пол которой вызывающе торчали обнаженные длинные ноги.
Валерка достал чистую рюмку, налил и себе. Не закусывая, выпил. Дорогой оказался коньяк, легко пошел.
– Ничего, что я так, по-хозяйски? – поинтересовался он и нацедил в рюмку еще. Лиля смотрела на него огромными васильковыми глазами. Под правым размазалась тушь.
Из комнаты вышел парень. Ненамного старше и ненамного крупнее Валерки. Лениво прикинув шансы, Валерка понял, что укатает его без особого напряжения.
– Детка, я в душ! – заявил парень и заметил Валерку. Тот с интересом беззастенчиво разглядывал его сквозь сигаретный дым. Обладатель лимузиновых башмаков