видимо, залило, и машин на трассе не было. Топали пехом почти сутки, потому что спать на мокрой земле в мокрой одежде под ледяными каплями – удовольствие ниже среднего. Да еще ни одной деревеньки, где можно на ночлег попроситься, ни одного придорожного кафе – только трасса с густой окантовкой кедрового стланика…
– Не ожидал, – сказал Костян Валерке, когда они вернулись, – думал, ныть будешь.
Валерка фыркнул только. Ему в дороге понравилось.
А Костян взвесил на ладони толстую пачку купюр и на глаз отделил половину. Отдал Валерке:
– Держи свою долю. Мы теперь напарники.
Это были большие деньги даже для взрослых людей. Что уж говорить о пацане, которому неполных тринадцать! Ровесники, став владельцами такого количества купюр, побежали бы тратить их на жвачки-шоколадки. Валерка, уже привыкнув быть взрослым, вернул Костяну часть: на квартплату и продукты.
И купил себе гитару.
Не китайскую, фанерную, с нейлоновыми струнами и косо посаженным грифом, а настоящую, вишневого цвета красавицу американской фирмы Фендер с тонким грифом, серебряными струнами и звукоснимателем.
Костян поглядел на гитару, сказал уважительно:
– Вещь! – и добавил – Три блатных аккорда освоишь и через полгода бросишь.
Через полгода Валерка мог подобрать на слух практически любую песню.
А через год играл Моцарта…
Переправа не была ни пирсом, ни причалом. Дикий пологий берег, усыпанный щебнем и украшенный чахлыми ивами, носил это гордое название лишь потому, что был единственным на добрые сотни километров местом, где из воды не торчали скалы, а под водой не поджидали ловушки мелей. Буквально в ста метрах от берега был карьер, откуда денно и нощно грохочущие самосвалы вывозили горы щебня.
На переправе стояли три парома. Тот, что был крупнее, уже нес на себе две пустые фуры. Водители курили тут же, у борта, глядя на горластых чаек, предпочитавших держаться от людей в отдалении.
Валерка не стал сразу заходить на паром, направился по каменистому берегу к вагончику-кафешке. Еда здесь продавалась отвратная, но кофе наливали горячий.
Судя по всему, ждать предстояло часа два, не меньше, пока паром не наполнится желающими перебраться на ту сторону.
Черный кофе с кусочком лимона действительно оказался обжигающим. Валерка забрал с собой пластиковый стаканчик и по щебню спустился к парому. Уселся прямо на берегу, закурил, глядя на воду, покрытую солнечной чешуей.
… – Ну и наркотики. Ну и возим, – ответил ему равнодушно Костян. Валерка осекся, замолчал. Костян выдержал паузу почти по Станиславскому и продолжил:
– Кто дурак, тот и без нас найдет, чем вшториться. А кто соображает, все равно связываться не станет. У меня, брат, доступ к дури свободный. И что, много долблю? Ни разу.
Валерка пожал плечами. Он чувствовал, что брат не прав, но в чем – уловить не мог. Логичные доводы Костяна не оставляли камня на камне от его возмущения.
– Трава