ушла. Каких только не было… И ликер «Шоколадный», и «Шампанское мускатное», и «Массандра белая», и вина виноградные. Но всё какие-то бестолковые попадались – даже в стеклопункте надо мной смеялись. Мол, Марфа, ты где таких мастодонтов откапываешь, половину из них даже там не брали… А потом у него любовь месяца два была – «Старый Таллинн» и «Шампанское брют». Хорошая была женщина, постоянная, но желудком маялась – «Боржоми», «Пятигорская», «Ессентуки 3»…
– А дальше? – поудобнее устроился Аркадии.
– Дальше-то? Остепенился он… Разбогател… Коньяк пошёл. «Хеннеси», «Наполеон», «Отборный». Но все меньше и меньше. Видно, работа ответственная… И вот уже полтора года – только пиво. Вечером «Балтика – 4», по субботам – «Степан Разин – тёмное» с воблой.
– Что, хвосты вокруг валяются.?
– Почему хвосты? – обиделась Марфа. – Он мужчина культурный… Был… Если ты вечером четыре бутылки тёмного осушишь да с рыбкой, что с тобой будет наутро?
– Не знаю… Обопьюсь, наверное… – задумался Аркадии.
– Обопьешься, конечно. Потом минералкой поправишься. Лучше, «Полюстровской». Она жажду хорошо утоляет… Вот и он так же. Да… И в карты стал играть. По воскресеньям. Вчетвером… Значит, две «Балтики №З», две «Степан Разин – темное», три «Синебрюхофф»…И один хворый какой-то – «Боржоми». Серьёзно играли. Ставки высокие – без водки. Серьезная игра водки не любит…» Балтика №3» нервничал, горячился…
– Почему?
– Окурки в бутылку бросал, хотя пепельница рядом. И всё такие длинные, недокуренные… Только затянется, а карта не пошла. Он со злости бросает её в бутылку и закуривает новую. Он его и убил… «Балтика №3»…
– Неужели? – заволновался Аркадии.
Марфа усмехнулась.
– Играли в субботу. Ставки высокие. Курили много… Даже у него, в темном « Разине» четыре штуки нашла. Волновался… На него не похоже… А «тройка» – тот, вообще, сигарету изо рта не вынимал. У него такие длинные, с золотым ободком. Даже хворый закурил. Да… А потом начали спорить… Ругались, на чём свет стоит. Особенно «тройка» ерепенился, проиграл, видно, много… Всё требовал чего-то. Какие-то цифры на бумажках писал. Даже губу от злости прикусил, всю салфетку кровью испачкал. А потом решили помириться. Водку стали пить …Две «Финляндии». До утра пили. Бутылки ещё пахли, когда я пришла, в половине седьмого. «Финляндия» с пивом – питье забористое. Третий номер и не выдержал. Шандарахнул его по голове. И насмерть… Те бежать. А «тройка» всё убрал, сложил в пакетик и напротив в подворотню подбросил. А я нашла. Правда, поначалу расстроилась. Вижу, в обычном месте посуды нету… Долго искала. Думала, Галька перехватила. А они лежат, голубушки, ждут меня…
– Так с чего ты взяла, что «тройка» его убил?
Марфа горько усмехнулась.
– Как же – всё на месте: и «Боржоми», и «Разин – темное», и «Синебрюхофф», а «Балтика №3» только одна, и стекла нигде нет… Быть того не может,