в них нет волшебства, но много суеты. Это бросается в глаза, как и ее броские кольца. Я сидел и курил, под ногами хрустели листья, о сапоги бились чужие бычки, как пароходики в открытом море, неизбежно натыкающиеся на волны. Мы загрузились в тесный автобус и направились в ад. По узким дорогам, светофорам и ожиданиям. Мы дернулись из невесомости. В автобусе я увидел объявление: «Требуются посудомойщицы. Частичная занятость. Дневные и ночные смены.». Я сорвал квиток с номером и сунул в задний карман. Я вышел у парка, вместе с теткой, от которой воняло кабачковой икрой. Она чудом оставалась живой. Как и я. Как весь автобус остался живым на этих дорогах. Чертовщина, они кладут асфальт как кашу – размазывают ее по всей тарелке. Я плачу за это из кармана. Снова ощущение не санкционированного проникновения в задний проход. Сквер был скучным и безлюдным. Я набрал мелочи на крепкое пиво и выдул его глядя на каменную стену, расписанную под библиотечную полку. Я смотрел на этих людей, протискивающих сквозь друг друга. Они холодны, но их нагревают другие люди, эффект микроволновой печи. Нагревать, не греть. Я поднялся и пошел вниз по улице. В библиотеку неподалеку. Серое здание, с неплохой архитектурой. Внутри я снял плащ и вошел в зал.
– Молодой человек.
– Ага.
– У нас вход платный, – указывая на висящий лист с ценой. – Платите и проходите.
– У меня нет денег. – Вход стоил в районе 200 деревянных.
– Очень жаль. До свидания.
На улице был сильный ветер, сгоняющий с лица свет и зрение. Даже библиотекам нужны деньги, чего говорить о книжных магазинчиках, толкающие тв-шоу в листах. Посредственные книжонки, безжизненные, написанные амбициями, а не кровью. Сколько это будет продолжаться? Надо издаваться своими силами, надо открывать журналы своими силами. К черту этих барыг. Они ни черта не понимают в литературе, а в деньгах – да. Брокеры мне кажутся мягкосердечными, а вот редакторы – это самые настоящие, бездушные свиньи, делающие горы золота. Состояния. Дворцы на болотах. Я позвонил по номеру о найме. С удивлением мне ответили.
– Не привычно видеть мужчину у раковины.
– Не привычно видеть кошку без хвоста.
Я пришел на место каторги, кофейня. Нужно мыть посуду, как и сказано. Без стажировки, я заступил и сразу капали деньги. Блюдца, чашки, чайники, френч-прессы, молочники, вилки, ложки и т. д. и т. п. Я вышел на перекур, днём людей не было, и я был свободен. Недалеко сверкала вывеска «Бар», я направился туда, сел и пил пиво. У меня осталось немного наличности, и я перегружался от кафеля, раковины и духоты. Я взял салфетку, ручку и писал заметки. Часа два я там оставил, после чего вернулся, все было также безлюдно, благословенно и благочестиво, никто и не заметил моего ухода. Время перегнулось за 4 час и народ стаей захватил все столы, посуда шла; вылизанные тарелки и прочая утварь. Так продолжалось до семи вечера. В девять я ушел туда же. Мне платили в конце смены с начала стажировки.
– Снова к нам.
– Пиво.
– Пожалуйста.
Мужик