сейчас, – уточняю я с нажимом.
И мы спускаемся в подвал.
Я отпираю входную дверь своим ключом и на цыпочках крадусь к ванной. В кухне шумит вода, бряцает посуда. На сковороде шкворчит что-то умопомрачительное. Предвкушая обед, я кричу, что приехала, и быстро захлопываю за собой дверь. Все мои вещи, волосы и даже кожа провоняли дымом. Я начинаю торопливо скидывать одежду, когда раздается деликатный мамин стук.
– Может, сначала поешь?
Я тут же на полную открываю кран, создавая видимость процесса, который не остановить, и продолжаю громоздить вранье:
– У Насти горячую воду отключили, без мочалки и мыла твоя дочь скончается в муках!
С той стороны вопросов больше не поступает. Я выливаю на себя полфлакона геля, добавляю еще столько же шампуня и яростно орудую губкой. Тепло расслабляет, для полного счастья не хватает только забраться под одеяло. Лелея эту мысль, я заворачиваюсь в мягкое полотенце. Из второго такого же сооружаю на голове чалму. Знакомые запахи стирального порошка и кондиционера убаюкивают. Меня окутывает безопасный, надежный кокон, в котором нет места ни мальчику с обожженным лицом, ни его брату с арсеналом оружия под подушкой, ни странному Бескову.
Свою одежду я кидаю в ванну, щедро засыпаю порошком и добавляю кипятка.
Разомлевшая и чистая, я наконец-то предстаю перед мамой. Чмокаю ее в щеку и исчезаю в спальне. К счастью, щедрый выбор черных джинсов и футболок в моем шкафу есть всегда. Оставив без внимания полку с черными джинсами и футболками меня пятнадцатилетней, я задумываюсь над такими же годом старше, наконец достаю с самой верхней узкие рваные джинсы размером с себя нынешнюю и с усилием натягиваю их на влажные ноги. На вешалке очень кстати оказывается подходящая черная майка с выцветшими буквами «Cradle Of Filth», и я облачаюсь в нее, попутно пиная системный блок старенького компьютера.
– Еся!
Я спешу выпорхнуть в кухню, а на деле вползаю туда, собирая плечами дверные косяки. Падаю на свое неизменное место между холодильником и столом, смотрю в тарелку супа и чувствую, что она уплывает подобно лодке, потерявшей причал.
– Всю ночь не спала? На тебе лица нет.
– Угу, – мычу я, для приличия ковыряясь ложкой в тарелке.
– Опять бизнес-планы? Продажи-то хоть есть?
Я покачиваю рукой, имея в виду «фифти-фифти».
– Как там Настя? Что у нее за невероятно крутой Эмиль?
С Настей мы дружим с начальной школы, наши мамы – примерно столько же, поэтому такая осведомленность меня не удивляет.
– Эмиль как Эмиль, ничего особенного. – Я жду, когда же она расскажет про пожар, но разговор продолжает вертеться вокруг Настиного парня.
– Его отец – какая-то шишка в городской администрации. Приезжал тут с делегацией, осматривал наши трущобы. Говорят, огромный парк развлечений будет. Может, и городу чего перепадет, дорогу сделают…
– Мам. Зачем ты просила приехать?
Она долго глядит на меня в молчании. Я старательно помешиваю суп.
– Еся… – начинает она, осторожно подбирая слова. –