интерьер, я не вмешиваюсь.
– И за цветы спасибо.
Иванов молчит. Смущается. Майины глазки бегают между нами двумя. В итоге она просто берет печенье с тарелки.
– Уже половина седьмого, – изрекает Иванов, косясь на часы, когда на тарелке остается всего два залитых шоколадом сердечка. – Майя Львовна, вам пора собираться.
Его тон – слабая попытка казаться взрослым. Из меня снова вырывается смешок, но он похож на дребезжание струны, поэтому остается незамеченным.
А Майя и рада свернуть, наконец, наш неловкий завтрак.
– Ой! Правда? – Она вскакивает из-за стола, но прежде, чем уйти, на мгновение останавливается на мне взглядом: просит вести себя разумно.
Не добившись обратной связи, Майя обещает:
– Я быстро.
Нет никаких оснований верить ее словам.
Как только Майя скрывается за дверью, мои пальцы замирают на струнах.
– Ну вот, гитарку тебе настроила, – объявляю я и прислоняю инструмент к стене.
Иванов настороженно смотрит сквозь колышущее между нами воздух напряжение.
– Отличная гитара. Жаль, с хозяином ей не повезло.
– Опять за свое! – Парень складывает руки на груди и откидывается на спинку стула. – Объясни толком, чего ты от меня хочешь?
– Нет, это ты мне объясни! – Я подрываюсь с места, вытягиваю руки над столом и хватаюсь пальцами за воротник Ивановой рубашки. – Ты объясни мне, мальчик! Чего ты хочешь от Майи? Только не говори мне про вселенскую любовь к этому человеку, ладно? Ты – ребенок, а Майя – женщина. Беременная, между прочим. С двумя детьми сразу она вряд ли справится, а я помогать с тобою нянчится не буду.
Ну вот, не выдержала.
Мне хочется разразиться громом, хлынуть на Иванова кислотным дождем и растворить, чтобы от него ничего не осталось. Но даже кричать приходится шепотом, чтобы Майя не слышала.
Смятый под моим напором, Иванов в какой-то момент неожиданно меняется в лице. Он всем телом подается мне навстречу, готовый ответить что-то грубое, но вдруг замолкает, глядя куда-то мимо меня, и его лицо приобретает виновато-растерянное выражение. Я быстро разжимаю пальцы, буквально выбрасываю Иванова из рук, разворачиваюсь и ухожу из кухни, минуя Майю.
– Подожди, – просит она. – Ты не видела мою серебряную цепочку?
Я оборачиваюсь в дверях своей спальни. Майя стоит в коридоре, потерянная, и смотрит на меня так, что я тяжело вздыхаю и заставляю себя припомнить:
– Ты вчера снимала ее в ванной. Посмотри возле раковины.
Она кивает, и дверь за мной закрывается.
Перед тем, как уйти, Майя заходит, чтобы попрощаться.
– Не забудь про второй завтрак, – говорю я, обнимая ее за худенькие плечи.
– У нас в столовой очень вкусные салаты, – отвечает Майя возле моей шеи.
– Деньги есть?
Она кивает. Спустя несколько секунд я решаюсь напомнить:
– Я люблю тебя. Никто на свете не любит тебя так сильно, как я.
Майя снова кивает:
– Я