резонировать, как металлическую сферу. Темп ударов по тарелке был очень быстрым. То же можно услышать и здесь. Как и Джонс, Владимир Тарасов сравнительно высокого роста. Он сидит за ударными очень низко, слегка отодвинувшись, а палочки держит так, будто занимается тай-чи. Он внимательно слушает партнеров и предвосхищает происходящее. На «Росо 1» можно заметить миллисекундную паузу, на которую Тарасов опережает рояль Ганелина и альт-саксофон Чекасина. Мы присутствуем на демонстрации мастер-класса для перкуссионных. Тарасов задает тон. Кто же кого ведет на протяжении всего выступления? На «Росо 1» первая нота, первое движение начинается от Ганелина; центральный голос принадлежит Чекасину, а сжатая дробь полностью определяет головокружительную концовку. Все три музыканта заканчивают точно как часы, но… именно тарелка Тарасова продолжает вибрировать. И он не останавливает эту вибрацию. Идеально рассчитано.
«Росо-А-Росо» была записана на два года раньше того феноменального унисонного финала трио в «Ancora Da Capo» в Западном Берлине. Такие чудеса не происходят сами по себе, и это только начало.
Глава 2
«Ancora Da Capo»
Давайте начнем эту главу в некотором отдалении от «Ancora Da Capo» – я по-прежнему нахожусь в поисках контекста. В 1961 году трио Ганелина еще не существовало, но это не значит, что 1961 год не стал важным годом в их судьбе. Это был очень важный год и для России. В июне Рудольф Нуреев, двадцатитрехлетний солист Кировского балета, перебежал на Запад во время своих первых гастролей в Париже. Немного раньше, 12 апреля того же года, русский космонавт Юрий Гагарин стал первым человеком, вышедшим на космическую орбиту. Он оставался там чуть менее двух часов – совсем недолго по сегодняшним стандартам, но достаточно, чтобы облететь земной шар. Эти два события борются друг с другом за место в истории. Балет и космос – между ними нет ничего общего. Нуреева, вне всякого сомнения, можно назвать одним из величайших танцоров ХХ века. Благодаря изумительному таланту и яркой личности он был в 1960-х у всех на виду. Его имя не сходило с первых страниц газет. Это явно раздражало КГБ, который к тому же не сумел предотвратить его бегство на Запад и, что не менее важно, держать его подальше от средств массовой информации.
Трио Ганелина возникло ровно через десять лет после побега Нуреева на Запад и полета Гагарина в космос. Оба эти события имели последствия и для музыкантов. Побег Нуреева означал, что Кремль предпримет все возможное, чтобы предотвратить подобные инциденты (хотя в 1974 году гэбэшники «проморгали» побег еще одного солиста балета – Михаила Барышникова). Для справки, первое выступление трио Ганелина за пределами России состоялось в 1976 году на варшавском фестивале «Jazz Jamboree», но в то время в Польше тоже был своего рода железный занавес. Факт в том, что, когда Ганелин, Тарасов и Чекасин выступали в Западном Берлине со своим первым историческим концертом на Берлинских джазовых днях 29 октября 1980 года, их сопровождали сотрудники КГБ, которые должны были проследить, чтобы