боя боги перебрасывают Гектору и троянам, от него вновь Аяксу Теламониду – ахейцу великому. Так пламя в костре перебирается с одного сучка на другой. И, если один человек пал, другой загорается местью. Боги непрерывно хлопочут, суетятся, толкутся среди воинов, помогают одним, «подставляют» других, следят за градусом и направлением продолжающегося смертоубийства. Героев они, несомненно, используют, впрочем, до поры, до времени, как дорогие и ценные орудия; при том сами олимпийцы непрестанно пытаются свести свои бесконечно длинные, вечные счёты. По воле богов бой может длиться и длиться, также, внезапно, закончиться. И, тогда, потрясенные смертельно уставшие люди смывают кровь, принимают какую-нибудь пищу, спят короткие тревожные часы…
VI. ГЛУБИНА ВОЙНЫ.
Человек ко всему привыкает даже к погибели. Может привыкнуть. Наступает военное время и приходят будни войны. Что-то начинает повторяться, опознаваться среди, казалось бы, последних человеческих усилий, движений, гибели; жизнь поруганная и надломленная, шарахнутая тонко протягивается, чертит, огибает и завершает-таки некоторый круг вокруг жерла смерти. А в морщинах и складках одеяний войны залегает узнаваемая и уже неизменная человеческая рутина, которая, конечно, плохо приметна для героя, – необходимость просыпаться утром, принужденно двигать усталым и больным телом; выпускать мочу, проглотить хоть, впрок, что-нибудь из еды, облачаться в тяжелые доспехи, вспоминая себя, предшествующие события, а то и родных оставшихся за морем, отгоняя пустые вопросы, придавливая ропотную, стонущую душу, подчиняясь привычной жесткой вязи наступающего злого дня. Схема войны очень простая. Приготовление – бой – «медное поражение» плоти – переменчивая пульсация битвы, – хлопоты героев и богов, – пауза, перемирие с каким-либо отдыхом, уборкой тел, дележом добычи, – молитвами и жертвами богам. Затем новое кровопролитие. Так прошло девять лет.
Наверное, это условный срок. Место и время компании были другие. Война была очень долгой, дает нам понять автор. Многие люди выросли и потерялись в сражениях, на каких-то путях в Азии или в Африке, где их разбросала судьба. Смерть, кровь, потери, разлука с родными стали привычным и неизменным положением в жизни героев. И в какой-то момент возвращение стало невозможно. Что-то произошло в этой войне, открылась бездна вторая. В VIII главе «Илиады» действие поворачивается таким образом, что все предыдущее оказывается лишь подготовительными мероприятиями. « Это горюшко, – не горе; горе будет впереди», – так поучает волшебный конек русского бедолагу в известной сказке Ершова. Формально, у Гомера происходит выступление Зевса: до сих пор Верховный наблюдал, теперь же прямо вмешивается в сражение. По-существу, озвучивается и совершается миф, – «священная история», – главная история, если угодно, в которой у каждого участника своя очень жестко определяемая роль. Античное «царство божие» приходит следующим образом. Царь