вообще не изменилась, – говорит Стомпер.
– А ты изменился. Такой мужик теперь… Девушка есть?
– Нет. А у тебя есть кто-нибудь?
– Тоже нет.
– И давно не было?
Этот вопрос всегда с подвохом. Если я соглашусь, он подумает, что я голодная и на всё согласна. Если скажу, что недавно трахалась, он решит, что я блядь и на всё согласна.
– Не очень, – уклончиво отвечаю я. К счастью, он не вдается в подробности.
Свеча в фонарике догорает и гаснет, мы оказываемся в кромешной темноте. Река молчит, вокруг ни звука, ни души. Стомпер обнимает меня, находит мои губы и целует. Его дыхание слегка отдает спиртным. Он закрывает глаза, я закрываю глаза, мы можем забыть о том, кто мы; не чувствовать ничего, только перекатывать во рту вкус чужой слюны.
– Хочешь, тебя подниму? – Он встает. – Иди сюда.
Я поднимаюсь, обхватываю его шею и взлетаю вверх, прочь от липкого песка, ближе к черному небу. Почему когда земля уходит из-под ног, так захватывает дух? Стомпер крепко держит меня, наши лица оказываются совсем близко. Зрачки у него расширены так, что не понять, какого цвета глаза.
– Какого цвета у тебя глаза, Стомпер? – спрашиваю я.
– Серые, – говорит он. – Раздвинь ноги.
Я обхватываю его ногами и оказываюсь крепко прижата промежностью к его хую. Он твердый и очень большой. Мне жарко, я задыхаюсь. Сердце разделяется на сотню частей и колотится во всём теле. Луц был прав: я слишком давно не трахалась и умираю от голода. В голове ни одной мысли, только желание. Я согласна на всё, но в обращенном ко мне вопросе предлагается исключительно секс.
– Тебе так нравится? – спрашивает Стомпер.
– Нравится.
– Хочешь так?
– Хочу. – У меня перехватывает дыхание, я продолжаю шепотом: – Делай так, мне нравится…
Он опускается на колени, укладывает меня на плед.
– Со школы хотел тебя трахнуть, – признается Стомпер и запускает руку мне под платье. Я кончаю от первого же прикосновения, закусываю губу, чтобы не застонать. Сквозь тело проходят разряды, темнота густеет, накатывает на меня, как чернильная река, – и я не понимаю, что просто закрыла глаза.
Стомпер останавливается, шарит по карманам, матерится сквозь зубы. Темнота выносит меня на берег вместе с водорослями и мусором, я открываю глаза, приподнимаюсь на локте.
– Что случилось?
– У тебя есть гондоны?
– А у тебя нет, что ли?
– Да блядь, забыл в другой куртке.
– Ну ёпт… У меня тоже нет. И что делать?
– Может, так? – с надеждой спрашивает Стомпер. – Просто не буду в тебя кончать.
– Обойдешься. Тут аптека есть?
– Откуда тут аптека? Уже по-любому всё закрыто.
Трагедия в том, что мы учимся сексу по фильмам, где не бывает мучительно неловких диалогов об аптеках и гондонах. От моего возбуждения не остается и следа. Я откидываюсь на спину и смотрю в пустоту, раскинувшуюся перед глазами. Стомпер