несколько минут сквозь мои пальцы на песок течет сперма. Я думаю обо всём, что становится мертвым и бесплодным, уходит в землю, но не питает ее.
Платка у Стомпера, конечно, тоже нет. Я протягиваю ему влажную салфетку, он вытирается, застегивает молнию и откидывается на плед.
– Полежи со мной минутку и поедем по домам.
Я ложусь, кладу голову ему на плечо.
– Ты, правда, в школе хотел меня трахнуть?
– Хотел. Ты сидела передо мной и накручивала волосы на палец, как сейчас. Только волосы у тебя были короче.
– И ты представлял, как трахаешь меня?
– Да.
– Ты никогда не говорил со мной.
– Не знал, как к тебе подступиться.
– А сейчас знаешь?
– И сейчас не знаю. Ты не изменилась, я же говорил. Вокруг тебя колючая проволока под напряжением, а рядом табличка «Не влезай – убьет».
– А где-то глубоко внутри, в тридцать первом бараке, доктор Менгеле проводит медицинские эксперименты. Не говори глупостей. Ты меня не знаешь. По-твоему, если мы ходили в одну школу десять лет назад, ты можешь делать обо мне какие-то выводы?
– Да я не делал никаких выводов. Ты права, я тебя совсем не знаю.
Я жутко разозлилась. С детства слышу: «у тебя такой характер», «будь милой». Я не милая, но и на концлагерь с вышками по углам нисколько не похожа. Выпрямляюсь, Стомпер поднимается вслед за мной.
– Поехали?
Время позднее, и машин на дороге совсем мало. Я встаю на обочине, вытягиваю руку; Стомпер ждет поодаль. Останавливается старый, еще довоенный наверное, фиат. Дед-водила вздрагивает, когда из темноты появляется бритый тип в кожанке и садится ко мне на заднее сидение, но увидев, что тип интересуется только мной, успокаивается. До улицы Освободителей ехать минут пятнадцать, но мы тащимся с черепашьей скоростью, пропуская все машины, гудящие нам в зад. Стомпер говорит мне вполголоса:
– Он не хочет, чтобы мы расставались. Я тоже не хочу. Всё так тупо получилось, пиздец.
– Да бывает, всё нормально.
– Я хотел бы, чтобы всё было по-другому. Чтобы тебе было хорошо. Дашь мне еще шанс?
– Каждый заслуживает еще одного шанса. Меня всегда можно найти через Луца.
– А если без Луца? Номер мобильного не оставишь?
– У меня только рабочий.
Я не уверена, что хочу видеть его еще раз. Но точно знаю, что не хочу быть доступной для него – пусть даже по телефону. Не тот человек Стомпер, чтобы так запросто проходить в место, огороженное колючей проволокой под напряжением. Тем более, что всё, правда, получилось до ужаса тупо.
Фиат тормозит у подъезда, Стомпер вызывается проводить меня, но я отказываюсь – старый наверняка уедет, как только он выйдет из машины. Тем более, в нашем подъезде работает консъерж и горят все лампочки – на Первого мая такого, конечно, не бывает.
На улице страшно холодно – я понимаю это, только когда оказываюсь одна и бегу от машины к двери. Зубы стучат сами по себе; раньше я думала, это такая метафора, но оказывается,