рисковал, как ему казалось, больше.
Выскочив, преследуемый бранью Майи, в коридор, Ортега остановился, различая в залившем лестничную клетку дыму гигантские, неверные, нечеловеческие силуэты. Вдруг один из них резко нырнул в дверной проем, исчезнув на кухне, поливая при этом пространство перед собой автоматными очередями. Дернувшийся в сторону Ортега, чуть было не пришпиленный к стене, остался на ногах. Пули ушли в комнату, не позволяя высунуться затаившимся там повстанцами.
Ругаясь, Ортега хотел было предупредить штурмующих о том, кто он такой, но перебитое адреналином и страхом горло выдало лишь жуткий тихий хрип. В проходе, тем временем, появился еще один солдат. Быстро выцелив Ортегу, боец чуть опустил винтовку, вглядываясь в его лицо. С каждой следующей долей секунды лихорадочно работающее сознание Ортеги все больше и больше убеждалось в том, что солдат его узнает. И что радоваться по этому поводу совсем не стоит.
Только из-за стремительного рывка в сторону Ричард смог избежать пули в сердце, которая разорвала бы ему всю грудь и вышла из спины в ворохе мяса и крови. Ему невероятно повезло. Пуля попала в плечо. Вторая тоже, угодив практически в то же место.
Упав, Ортега тяжело выдохнул, закричал от боли. Он не попытался подняться, откатиться. На это его перегоревшей психики уже не хватило.
Кто-то подхватил его за ногу, потащил обратно в комнату, заставляя страдать от боли в плече, усугубляющейся связанными за спиной руками. Мутное сознание фиксировало лишь странный темный росчерк, оставляемый за ним. Понять, что это тянущаяся следом кровавая дорожка, Ричард сейчас не мог.
Его затащили в комнату, толкнули куда-то вглубь, в сторону образовавшегося в стене дымящегося прохода. Именно над этой стеной шаманил минуту назад Мойро. Непослушные ноги подкосились, Ортега упал. Пол оказался не таким, каким он ожидал его ощутить. Не холодным и успокаивающим. Наоборот – чертовски теплым, липким, воняющим порохом и дымом.
Вокруг кто-то орал, стрелял, взрывал, рвал и проклинал. Ортегу резко поставили на ноги, подхватили под пояс, оторвали от земли, понесли.
– Взрывай! – услышал он голос Майи.
А потом все его находящееся на грани сознание потонуло в грохоте взрыва.
К тому моменту, как Олаф Семеш повесил трубку, Илай Скарро уже закончил раздавать приказы. Увидев окаменевшее лицо соперника, Скарро не стал злорадно скалиться или победоносно улыбаться. Просто пожал плечами, как бы говоря: «вон оно, браток, видел, как все получилось?..»
Может, он все же что-то и сказал бы, да не успел. Потому что дом за его спиной, стоящий через улицу напротив жилища Ортеги, вдруг упал.
Семеш слышал мощный басовитый гул взрыва, ясно отличающийся от гремящих в бою на шестом этаже гранат. Этот взрыв был тяжелым, раскатистым, который мигом рванул барабанные перепонки и прижал Олафа к земле. А затем пришел тяжелый, жуткий клуб пыли, вырвавшийся из-под строения. Ослепленный, задыхающийся от поднявшейся над улицей волны пыли, Семеш уже не видел, как в считанные