лавину, или другое стихийное бедствие. Не все будут видеть, но многие будут чувствовать исходящую угрозу и подсознательно стараться избегать агрессивного человека, как потенциально опасного. Пару лет назад Оля впервые услышала от малознакомой девушки: «У тебя словно шипы торчат. Когда ты мне предложила помощь, мне стало неуютно и страшно, хотя я тебя совсем не знаю». Затем Оля вспомнила свою маму, которая долгие годы была единственным человеком, на кого Оля могла открыто вылить накопившуюся агрессию. Почему? Во-первых, мама Оле не даст сдачи в ответ и, во-вторых, никуда не денется, не бросит ее, потому что любит. Но, как показывала практика, кричать на маму не помогало, точнее, помогало временно. Затем Олю мучала совесть, а потом через какое-то время она опять срывалась на маму, и круг замыкался. А ведь с мамой так хотелось дружить! «Агрессия копится. Откуда во мне агрессия?» – рассуждала Оленька, вернувшись с перерыва. Теперь ее уже не особо раздражали клиенты.
Вспоминая свою жизнь, стало очевидно, что агрессия появлялась от предположения, что другие обидят. Агрессия, по сути, рождалась от ощущения своей беззащитности или беззащитности своих идей, и была способом создания иллюзии безопасности, как заявление, что нарываться на меня опасно. «Зло порождает только еще большее зло – это факт. Если не подавлять и не проявлять открыто агрессию, то что же делать?» – рассуждала Оленька. «Знаю! Нужно менять в корне мою реакцию на мир и людей. И для начала буду наблюдать, когда и на что я раздражаюсь. Затем буду спрашивать себя: «А могу ли я отреагировать по-другому? Действительно ли мне человек хочет навредить? Насколько опасная ситуация сложилась? Рухнет ли мир, если любимая чашка разобьется? Стоит ли ругаться с человеком, когда взгляды на жизнь отличаются?»
Рассуждая и вспоминая разные эпизоды из жизни, Оленька заметила, что само ощущение в теле от агрессии, в некоторых случаях ей даже нравилось. Тогда оно напоминало что-то рвущееся из груди, что-то, что двигало вперед и прибавляло решительности, когда сомнения исчезали, и появлялась некая ясность, средства не жалелись на достижение цели. Это ощущение в теле работало, как ракета, не знающая преград. Но, когда дело было сделано, то «хмель» выветривался, а глазки начинали видеть затраты и последствия.
Жить с агрессией внутри тяжело, да еще она и копится. Точка кипения у каждого своя. Поэтому, чтобы случайно не сорваться, люди, часто неосознанно, стремятся снять агрессию: кто-то ходит в спортзал, кто-то заедает или запивает, кто-то во сне сжимает сильно челюсти. Те же, кто срываются, выбирают вариант без сдачи: мужчина орет на физически более слабую женщину, родители на ребенка, начальник на подчиненных.
Оля призадумалась: «А все ли такие раздражительные, как я?» и начала перебирать в памяти знакомых. «Наверное, нет, ведь не все на одно и то же реагируют одинаково. Да, а раньше я думала, что люди, в той же мере, как и я, мучаются.