чехол, и тут же закусил кулак, чтобы не взвыть от боли. Пришлось садиться как есть. Кухонное окно выходило на алкогольный магазин на проспекте, рядом с которым Олег играл раньше. Потом пьяные рожи по выходным ему надоели, и он решил, что спокойнее и безопаснее будет играть в двух кварталах отсюда, рядом с «Детским миром». Как же всё-таки иронична бывает Вселенная.
С другого конца квартиры послышался грохот и звон склянок.
– Ты жива?
– Да, – ответил голос из-за стены, – всё нормально, я сейчас.
Через минуту девочка появилась на кухне с бутылочкой перекиси, ватой и бинтами. С края её футболки что-то капало на штаны. Увидев удивленное лицо Олега, она, предупреждая его вопрос, сказала:
– Борный спирт. Я уронила на себя полочку с лекарствами, а он был плохо закрыт. Как выяснилось.
– Я не могу отлепить от себя гитару.
– Снимайте вместе с майкой.
Олег посмотрел на неё с упрёком. В упрёке читалось смущение.
– Снимайте, что я, полуголых мужчин не видела?
Олег попытался стащить с себя проклятую футболку, но она намертво прилипла к коже, чехол начал перевешивать и Олег едва успел одной рукой удержать гитару, а другой схватиться за столешницу. В это время девочка с невозмутимым лицом воевала с крышечкой перекиси.
– Придётся резать.
– Ага, и я пойду через весь город голый и раненый? Я что, похож на Атрейю?
– Если Вам хочется, то конечно. Но вообще-то я собиралась дать Вам старую майку брата.
– Ну… ладно. Давай ножницы.
– Погодите.
Девочка, наконец, отковыряла резиновую пробку и закрутила пузырёк обычной крышечкой. Взяв со стола ножницы, которые Олег не заметил под горой бинтов, она стала разрезать его майку вокруг раны.
– Ай! Осторожнее!
– Спокойно.
– Не быть тебе медиком.
– Говорят, врачи не должны проявлять эмпатию к пациентам. Чтобы не привязываться. Вдруг умрёт. Это медсёстры должны быть милыми.
– Учись на медсестру.
– Нет, это не по мне.
– А что по тебе?
Девочка сделала вид, что не услышала. Сильно смочив кусок ваты перекисью, она начала смывать кровь вместе с кусочками прилипшей ткани.
– Жжётся?
– Нормально.
Олег молча смотрел на неё. Каштановые волосы были настолько густыми, что прядями падали на лицо, хотя девочка старательно заправляла их за уши. Она сосредоточено смотрела на рану, раз в несколько секунд закусывая губу, когда ей попадалось особенно поврежденное место, которое она боялась задеть. На лбу блестели капельки пота. Её руки были холодными, но это было приятно. Холод снимал боль. По телу забегали мурашки. Олег закрыл глаза.
– Ну всё. Готово.
На секунду Олегу показалось, что он задремал. И ему ничего не снилось.
– Спасибо.
– Посидите, я сделаю Вам чай и найду одежду.
Девочка поставила чайник и ушла. На плите остались красные разводы от её рук. На столе валялась