но, поскольку состав вопросов претерпел изменение, весь комплект ручек нуждался в обновлении.
Как показывал опыт предшественников, нанесение информации на грани ручки было довольно трудоёмким и кропотливым занятием, и оптимальным считалось привлечь к этому нескольких человек. Да и распределить этот весьма плотно упакованный, но всё же довольно громоздкий комплект знания тоже было проще среди нескольких участников. А, поскольку в аудитории обычно присутствовало не более четырёх экзаменуемых, и при этом один из них занимал внимание комиссии ответом по билету, шеф решил «сообразить» это дело на троих.
За пару дней до экзамена мы закупили комплект авторучек и приступили к освоению навыков гравировщика. Через некоторое время я уже довольно разборчиво заполнял каждую грань ручки тремя строками текста, не прибегая к заумной аббревиатуре. Хотя наиболее часто встречающиеся слова и словосочетания, типа «перестройка» и «ускорение социально-экономического развития», я заменял на П и УСЭР, соответственно. Полное название стран соцлагеря заменили сокращения Бо Ге Ве и По Че Ру, которые писались слитно, в два слова. Также поступали и мои товарищи.
Ручки, или дружки, как мы их называли, раскладывались в специально изготовленные газыри, пришитые к внутренней поверхности тужурки. Обмен пластиковыми шпаргалками происходил в порядке невинной помощи товарищу путём передачи ему ручки – паста в стержне могла закончиться в любой момент, и это не должно было вызвать подозрений. При этом запрос на передачу сопровождался демонстрацией комбинации пальцев, обозначающей её номер. Перечень вопросов с номерами содержал отдельный карандаш, предписывающий, «где искать дружка», или ГИД. Гид имелся у каждого из совладельцев пакета.
Отработка взаимодействия по передачи носителей знания проходила за день до экзамена и напоминала сцену из известной кинокомедии «Операция Ы» – «Билет номер восемь, при нём задача». Проговаривание номера билета облегчало ориентацию в газырях.
Главный риск схемы заключался в непредвиденной замене формы одежды на экзамене. Об этом командование сообщало утром, в день экзамена, и решение принималась в зависимости от погоды – в случае жаркой погоды тужурки отменялись. Остаться в одних рубашках было бы катастрофой. Но шеф и здесь нашёл выход. Он приказал на экзамен под тужурки надеть рубашки без погон. Не иметь знаков различия на форме было нонсенсом, поэтому без тужурок мы гарантированно не остались бы.
Это распоряжение шефа в очередной раз вызвало недоумение у коллег, не входящих в испытательную партию и не посвящённых в нашу затею, но шеф пояснил, что некоторые неважно себя чувствуют, и что всю ответственность он берёт на себя. Похоже, что недоумение развеять ему не удалось.
Настал день экзамена. Наша тройка вытащила билеты и заняла места на соседних столах. После небольшой суеты мы благополучно