еще самые умные?
– Есть. Самые умные Олеся Клянт и Владик Зоркин. А еще Владик лепит из пластилина таких зверей, что их хочется погладить и покормить, потому что они как живые! Можно было об этом говорить?
– Не только можно, но и нужно. Дети, давайте похлопаем Серёже, Олесе и Владику за то, что они умные и талантливые!
Потом по просьбе Юлии Григорьевны Оля назвала самых добрых, самых сильных, самых весёлых, ещё кого-то… Всем похлопали. Наконец, осталось трое, о которых совсем нечего было сказать. Они чуть не плакали, Оле было очень их жаль, она поднапрягла свои мыслительные способности:
– Юлия Григорьевна, а вот если человек совсем не зазнаётся, не хвастается – это как называется?
– Это значит человек – скромный.
– А это хорошо?
– Конечно. Скромность украшает человека.
– Можно я назову самых скромных?
И Ольга назвала троих оставшихся детей, и им тоже похлопали, и они сидели довольные и счастливые.
– Ну вот, дети! – торжественно произнесла Юлия Григорьевна. – Оля Портич очень хорошо рассказала мне, какая замечательная у нас группа, сколько красивых, умных, талантливых, добрых, скромных детей сейчас сидит передо мной. А теперь давайте расскажем и о самой Оле Портич.
И всё. Праздник кончился, свет померк, жить стало незачем. Но ребята молчали.
– Ну, что же вы? Кто самый смелый?
Первым руку поднял «самый сильный» Вовка Зуйков, который нередко обижал одногруппников, в том числе и Ольгу.
– Оля Портич никогда не ябедничает, не то что некоторые… – и он презрительно посмотрел на красавица Лику Шершнёву. Вслед за ним потянули руки и другие ребята:
– Оля никогда никого не обижает, значит, она добрая.
– Она не балуется.
– Она… красивая.
– Оля Портич совсем не дура, мы… плохо о ней говорили, потому что не знали… Оля, прости нас! – это сказал «самый красивый и умный» Сережа Першин, и все с ним согласились.
Весь день Оля из кожи лезла, чтобы быть не хуже других, получалось не всегда, но Юлия Григорьевна всё равно ее хвалила – за то, что так старается. Домой она летела на крыльях.
– Мама! – закричала она с порога. – Сегодня дети сказали, что я добрая, красивая и вовсе не дура! А Юлия Григорьевна меня всё время хвалила!
Мама повернула от плиты лицо, которое ничего не выражало:
– Хорошо. Старайся дальше.
Оля бросилась к брату:
– Мишка! Ты знаешь…
– Отвяжись, – буркнул любимый брат.
Она лихорадочно переоделась, забралась к себе на верхний ярус кровати, посадила перед собой куклу Катю и плюшевого медвежонка Мишу – это были её верные друзья – и всё-всё им рассказала. А потом ещё раз, в деталях, в подробностях, смакуя каждый момент этого счастливого дня. Кукла Катя и медвежонок Миша слушали её внимательно, не перебивая, не сомневаясь, не унижая. Они за неё очень радовались!
* * *
Сейчас, лёжа на жёсткой кровати на съёмной