мне про эту планету. Она очень интересная!
– Что может быть интересного на Грустной планете? – хмыкнул Голубой.
– Как же! А грустные звери? Грустные птицы? Рыбы грустные, в конце концов?!! – замахал руками Ползучий. – Вот! Что вам еще нужно? Трогайтесь в путь, и поскорее, пока всех грустных тварей не разобрали!
– Нет уж, никуда мы не тронемся, пока вы нам не расскажете о дневниках капитанов! – и Аллиса, вытащив из-за пояса рассекатель, направила его на онемевшего доцента. – В кресло, сволочь! Сидеть! В глаза смотри! Что знаешь о капитанах?
– В-всё, – выдавил Ползучий, заслоняясь банкой тушенки, которую он все это время усердно поглощал.
– А дневники?
– Нет у меня дневников! – пискнул доцент. – Только мемуары Первого, да и то в основном о школьных годах, что он тогда ел и чем болел. Про зверей – ничего нету.
– Врешь! В глаза сказала смотреть! Говори про зверей!
– А вы слышали про барсианского мукомола? – дрожа, спросил Дорофей.
– У нас он даже дома есть, – презрительно сказала дочь. – Он нам мелет муку, поет по-тирольски и умеет играть на пиле «Времена года» Вивальди.
Ползучий принялся рассказывать о всех животных, о каких знал. Он повествовал о крепкозадах с Голубики, о кошмарах крапчатых со Скримма, о склипдассах с Шушеры, а также о таинственной иглокожей твари с планеты Гиподинамит, но все было напрасно. Даже про последнее чудище мы знали, и даже более того – любезно сообщили доценту, что звать его шкрай. Невероятно вспотевший Ползучий умоляюще переводил взгляд с дочери на меня, а с меня на капитана Полозкова. Видимо, он сразу понял, что кок в нашей команде влиянием не пользуется.
– Ну что, Можейка, – спросила вдруг Аллиса. – Поверим ему на слово?
– А пусть его, – благодушно откликнулся кок, уговаривавший брошенную доцентом тушенку.
– Откуда вы вообще взяли, что у меня есть дневники? – пропищал доцент, пока мы с друзьями приматывали его скотчем к креслу.
– Мне рассказал один хороший друг, – я посомневался, стоит ли выдавать археолога, но потом все же решился. – Крокозяброй кличут. Слыхал?
– Кто не слыхал, – Ползучего аж передернуло. – Так он ваш друг? Прелестно. Я тоже с ним знаком. Отпустите, а? А я вам подскажу, где еще можно достать редких зверей.
– Подскажи, – и Полозков нахмурил свои редкие белесые брови.
– На рынке! – крикнул доцент. – На Плантагенете! Там их целая масса!
– И еще пару вопросов, если позволите, – вмешался я. – Насчет капитанов.
Дорофей завыл.
– Где сейчас Первый?
– Откуда я знаю?
– А Третий?
– Я вам что – «Космосправка»?
– Ну, про Второго мы и сами знаем…
– И на том спасибо, – Ползучий хотел утереть пот, но не смог, ибо был, как вы помните, привязан.
Мы повставали с мест и собрались уходить.
– А я как же? – завизжал доцент. – Зачем связали? Я же тих и безобиден,