снимут – народ пойдет Богу молиться. Огороды в горах посадим. Дел много будет…
Обласканный командиром, мальчик смотрел преданно, гордясь, что офицер Русской Армии говорит с ним, как с равным.
Иван не выдержал, упросил командира разрешить ему выйти на поверхность и хоть одним глазком посмотреть на завод. Забившись в расщелину, через бинокль оглядел территорию завода: корпуса общежитий, возвышающиеся среди руин производственные корпуса. Пожалел, что садик возле больницы, где они с Катей просиживали ночи, был не виден – его загораживал административный корпус. Вся территория завода обнесена колючей проволокой, а на вышках стоят вооруженные каратели. По-прежнему всё неприглядно, снег, как и прежде, не белый, а серо-розовый, смешанный с заводской пылью. На улице почти не видно людей, никто, как бывало прежде, не толпится возле общежитий и столовой.
Чем дольше Иван, рассматривая, вспоминал и мысленно погружался в прожитые здесь годы, тем сильнее его охватывало, наваливалось тяжестью, ещё не забытое прежнее состояние подавленности, неуверенности, униженности. Он как будто становился прежним Ванькой-грузчиком, настороженным и недоверчивым, сильным и часто беспощадным общежитским драчуном, никому не дающим спуску. Тяжело вздохнув, он откинулся на спину, снял бинокль, полежал, глядя в небо, потом потряс головой, словно стряхивая наваждение, и между камнями пополз в подземелье.
На следующий день протоиерей и иеромонах, облачившись в торжественные церковные одежды, отслужили литургию, и исповедали и причастили воинов.
Помогли иеромонаху спрятать в тайник всё, что принесли: медицинский компьютер с набором лекарств, спальные мешки, оружие, аппаратуру связи, киноаппаратуру, три рюкзака, легко превращаемые в палатки или носилки; туда же, до лучших времён, убрали и упакованные священнические облачения. Потом сели за общую прощальную трапезу. Все старались скрыть печаль и держаться весело.
.Надо было спешить: неизвестно, как после бомбёжек поведут себя вешние воды, не затопят ли проходы. С тяжестью на сердце, оставляя здесь частицу души, разведчики пустились в обратный путь.
* * *
Вскоре пришла Знатка, принесла немного картофеля и муки. Ей рассказали о гостях из-за Урала, показали снимки её земляков. Она рассматривала их и растроганно проливала слезы. Увидев на снимке мальчиков, племянников Бригадира, рассмеялась, открыв беззубый рот:
– Ой, хитрованы! По грибы, говорят, ушли и не вернулись. А мы всем селом искали…, даже Управляющий из слэйв-хауса приезжал – ещё бы, два слэйва исчезли…
Отсмеявшись, залюбовалась:
– Какие они стали ладные, да справные… Родители, поди, и не чают получить о них весточку…
Увидела весёло улыбающихся Ивана с Катей и ахнула:
– Ну, словно, пара лебедей! Вот брату радость будет!
А узнав, что Иван был здесь, ра�