наверное, не надо, но все же… – он подмигнул Йону, – Оленцеро, к вашим услугам.
– Пак… В смысле, Йон к вашим! – молодой человек вскочил, уронив салфетку и слегка поклонился, немало всех позабавив.
– О, у тебя баскское имя? – удивился Оленцеро.
– Теперь да, понимаете…
– Это я его так назвала, когда мы в бочках сидели! – обычно бледная Катталин разрумянилась от вина, она держала в руке начисто обглоданную утиную кость и явно подумывала продолжить разбираться с бедной птицей.
– То есть окрестили чин по чину – с погружением и омовением! – Оленцеро громко расхохотался. – Ну, быть тебе Йоном, парень, никуда не денешься!
Отсмеявшись, хозяин посерьезнел:
– Бабка твоя, – он внимательно посмотрел на Катталин, – совсем тут что-то разнервничалась, письма мне шлет престранные… Вот что, давайте-ка, ребятки, вы мне сами все по порядку расскажете… Наливайте себе еще, не стесняйтесь!
Он достал трубку и принялся не спеша ее раскуривать, искоса поглядывая на молодых людей. Катталин начала несколько сумбурно, но очень живо пересказывать события последних дней, Йон больше помалкивал, иногда добавляя какие-то детали от себя или уточняя сказанное. Услышав историю с неудачным отравлением, Оленцеро покачал головой и пробормотал, не вынимая трубки изо рта:
– Да, сдала старая ведьма, это ж надо, травить человека из-за такой ерунды! Молодец, племяшка, что не стала! Есть же более гуманные способы, да вот хоть бы к лами́и отвести – и человеку приятно, и дело сделано!
Йон изменился в лице и закашлялся, поперхнувшись вином.
– Да шучу я, шучу! – в глазах Оленцеро плясали веселые искорки. – Продолжайте!
– Честно говоря, – Катталин потупилась, теребя краешек скатерти, – мы потом к ламии, собственно, и пошли. Это был бабушкин план «Б».
С другой стороны стола Мари Доминги тихонько охнула. Оленцеро от удивления чуть не выронил трубку и одним глотком осушил свою кружку. Перевел дух, налил себе еще.
– Да, дела… Но, смотрю, молодой человек-то живехонек!
Девушка лишь молча кивнула, было похоже, что она сейчас разрыдается.
– Ага, вы не нашли ламию? Ну да, от городских они обычно прячутся… – Оленцеро глубоко затянулся, окутавшись клубами голубоватого дыма.
– Нашли… Но… Я не смогла это терпеть! Я взбунтовалась!
– Да как же ты тогда отобрала у ламии ее законную добычу?!
– Эгускилоре. – чуть слышно прошептала Катталин.
– Хм, солнечный цветок. Что ж умно, хотя и довольно жестоко по отношению к ламии – сидеть несколько часов на солнцепеке, считая лепестки… Бедная девочка, надеюсь, у нее все в порядке!
Йону подумалось, что при всем желании он не смог бы назвать зеленую ластоногую хищницу «бедной девочкой».
– А потом, – продолжила Катталин, – нас поймали момочоррак…
Конец