первая волна? Откуда она взялась? Я увидела множество репетиций, прежде чем стала их участницей.
Помню свой первый концерт. Перед выходом на сцену меня накрасили, чтобы мое лицо было лучше видно из зрительного зала. Я почувствовала себя почти взрослой, и тут же ощутила неловкость от того, что собираюсь сделать. Подняться на сцену, чтобы помахать ногами и руками под музыку? Мои родители не тратили время на такие глупости. У каждого их действия была цель, смысл. Я давно похудела, зачем же я все еще хожу на танцы? Как мне им объяснить? Первые секунды на сцене я со страхом вглядывалась в темноту зрительного зала, где сидели они, невидимые. Но скоро танец захватил меня, и я забыла обо всем. Танец рос, как живой организм. Это сложное чувство слаженности и света, музыки и красивого платья, и аплодисментов в конце было похоже на цветок. Я подарила его, и родители поняли меня.
Надежда Васильевна рассказывала, что закончила балетное училище при Большом театре. Туда поступают в 10, детей старше и младше не берут. Все мы по достижении этого возраста сдавали Надежде Васильевне своеобразный экзамен, который должен был показать, есть у нас шансы на поступление или нет. Когда мне исполнилось 10, и я старательно выполнила перед Надеждой Васильевной все упражнения, она похвалила меня. Мне удалось добиться больших успехов. А после Надежда Васильевна честно сказала, что конкурс в училище я бы не прошла. Есть определенные стандарты, по которым у меня слишком короткие руки. Все детство я носила одежду старшей сестры и не придавала значения длинным рукавам. Слова Надежды Васильевны меня расстроили. Пусть у моей семьи не было никакой возможности отправить меня в Москву, но в глубине души я все же еще на что-то надеялась. Чтобы успокоить меня, она с преувеличенным энтузиазмом заметила, что для обычной жизни мои руки подходят вполне. А главное, мне не придется ни о чем жалеть.
Танцевала я потом еще несколько лет, просто так, для удовольствия. Надежде Васильевне было все равно, какой длины у меня руки – и я со временем тоже перестала об этом думать.
Моя семья переехала в отдельную трехкомнатную квартиру за пару месяцев до того, как я пошла в первый класс. Мы ходили по комнатам и не могли поверить, что все это теперь наше. Нас с сестрой родители поселили в одной комнате, еще одну они заняли сами, а третью, самую большую, мама и папа оставили свободной. Они больше 15 лет прожили в коммунальной квартире, в тесноте, стараясь как можно плотнее занять каждый метр. Даже не представляю, что для них значила эта освобожденная от всех комната.
Больше всего в новой квартире меня впечатлила радиоточка. Она располагалась на стене прямо над моей кроватью. Засыпая, я могла видеть ее. В коммунальной квартире радиоточка была на общей кухне, в далеком мире, ревностно охраняемом раздраженными женщинами, а здесь она была настолько близко, что я даже могла назвать ее своей. Рядом с радиоточкой находилась обычная розетка, в которую мы включали лампу, плойку