вдоль коридора. Хотя вроде и без усилия толкнул, проклятый силач. Но если бы только в кулаках у него была сила… И я со страху равновесие и силы разом потерял…
Я не Советник больше…
Да я был Советником, когда ты ещё не родился!…
Убить меня? Как это можно… да ты…
Это я тебя убью… вас убью… – дрожа сердцем, думаю я…
О, гнев взбодрил меня. Без Сигню я не живу эти месяцы. Я делаю всё, что обязан делать, ни в чём, не отступая от обычных своих дел, которые я расписывал каждый день в моей голове. Это расписание существует в моей голове всегда. С детства.
В хорошие времена оно помогает мне за счастьем не забыть важные дела.
В тяжёлые, как теперь, не сойти с ума от тоски и быть тем, кем я призван быть.
А через несколько дней, мы в Сонборге играем большую свадьбу.
Те самые, приехавшие лекарши выходят замуж за тех, кто привёз их, отцов их будущих детей. Восемь свадеб разом. Остальные не привезли мужей. Но и они гуляли вместе с остальными на этом празднике.
Праздник получился весёлый, как давно уже не было в, притихшем и осиротевшем без Свана Сигню, Сонборге. Первое по-настоящему радостное событие после стольких месяцев напряжённого страха, ожидания, неизвестности. Даже прошедшие до этого праздники Равноденствия и Солнцеворота, не проходили как обычно. И Боян тогда пел с такой тоской и грустью, что это пение проникало в сердца и не отпускало, не давая даже хмелеть.
Но сегодня и Боян другой. Он сам будто пьян, хотя не пьёт и не пил никогда, но куда больше сегодня новых весёлых песен, про весну, про любовь, про солнце.
И повеселели, оживились люди. И зажглись глаза.
В самом деле, ведь и женятся не просто мужчины и женщины, а пришедшие ОТТУДА. И все с бременем. А значит есть жизнь и там. Значит они там тоже живы. Значит будущее у всех. И весна не за горами теперь. И морозы отступят, и всё опять вернётся, как было. Лучше, чем было…
И ударили в барабаны и бубны. Запели дудки, цитры и гусли. Зазвенели бубенцами, пустились в пляс. И Сигурд танцевал, меняя счастливых этим партнёрш, ослепляя белозубой своей улыбкой. Он танцевал как рубился, вдохновенно, красиво, весь отдавал танцу, как и битве, своё красивое, на удивление гибкое тело. И все увидели опять, как молод и прекрасен собой их конунг. И это тоже вселило радость в сердца и уверенность, что тёмные времена на исходе.
В разгар праздника я подошёл к нему, ударить своим кубком в его. Все уже повставали давно с мест, танцы. Смех. Шутки.
Сигурд улыбается мне:
– Хорошая свадьба. А, Берси, брат?
– Хорошо, когда люди женятся, – улыбаюсь и я, и сегодня мне особенно приятно, что он назвал меня братом. Да, я молочный брат конунга и горжусь, что когда-то лежал у одной груди рядом с этим необыкновенным человеком.
– Верно. Вот ты счастливый человек? – спросил Сигурд.
– Очень, – искренне сказал я.
Сигурд улыбнулся во весь свой сверкающий рот, ударил своим кубком в мой:
– Хорошо. Хорошая свадьба. И весна подходит. Ты чувствуешь?
Глава 7. Бесчувствие
Но