несказанный прилив счастья.
«Мой! Он мой, наконец-то! Ланко, солнце мое ясное, княжич ненаглядный, будем мы парой с тобой, только ни к чему нам торопиться… Как же хорошо стоять вот так с тобой, сокол мой ясный, миленок, любимый мой… Ну, скажи мне хоть что-нибудь…»
Но княжич молчал. В голове он все еще чувствовал какой-то туман, и ему было хорошо. Жар девичьего тела еще сильнее кружил голову, и он уже готов был поддаться чарам этой ночи… Но вдруг что-то промелькнуло на фоне луны, похожее на тень крупной птицы. Юноша непроизвольно вздрогнул. В ветках зашуршало, и он весь превратился в слух, словно ожидая какую-то весть.
– Что с тобой, Ланко? – шепотом спросила девушка, почувствовав, как его настрой внезапно изменился. Голос ее был полон тревоги. То, что возникло было между ними, вдруг исчезло; растаяло все волшебство и упорхнула трепетность, и сладкое ожидание сменилось тянущим беспокойством.
Было тихо, но княжич все еще к чему-то прислушивался.
– Пойдем… – тихонько потянула его девушка.
Он пошел за ней, почти успокоившись. Торопливо шагая по густой траве, она тянула его вперед, к кустам, крепко сжимая его руку своей маленькой холодной ладошкой.
И вдруг княжич споткнулся о какой-то корень. Их руки разъединились, и, падая в траву, юноша услышал доносящийся из леса отчетливый крик неведомой птицы:
– Улькуйя!
Глава VI. Юность Альбизар. Советник архуна лелеет мечту сделать Альбизар своей женой. Смерть старого архуна
Прекрасна была степь по весне. До самого горизонта простирался колышущийся зеленый ковер, усеянный цветами – голубыми, желтыми, лиловыми, красными. Теплый ветер разносил ароматы пробудившейся природы. Над травами, радостно щебеча, летали птицы, радуясь долгожданному теплу, приветствуя весну, которая немного запоздала в этом году.
Одинокий всадник скакал по степи. Статный белый конь мчался словно ветер; весна действовала и на него, вызывая особенный прилив энергии. Казалось, что, будь у коня крылья – он взмыл бы вверх и летел по небу, нарушая умиротворенный степной покой громким и торжествующим ржанием.
Сидящий на коне был одет в светлую рубаху из плотной ткани, доходящую до середины бедра, и малиновую безрукавку – все отделанное вышивкой и разноцветными бусинами. Черные шаровары с вышитой золотом каймой по низу были заправлены в красные кожаные сапожки, украшенные кисточкам. На голове человека красовалась остроконечная шапочка с черно-белым орнаментом, валяная из овечьей шерсти.
Наконец всадник остановил коня, решив дать ему немного передохнуть. Он спешился и, любовно потрепав своего скакуна по загривку, сказал своему четвероногому другу несколько ласковых слов. Конь понимающе дернул ушами, а затем, пофыркивая, опустил свою голову и принялся неторопливо щипать траву – такую свежую, сочную и необычайно вкусную, которая бывает только весной. А спешившийся всадник, подставив лицо ветру, улыбнулся и зажмурился, наслаждаясь прекрасным деньком. Легким