Вероника Адамовна, кого мы воспитали-с! Это же чудовище! Дочь филологов не прочла ни одной нормальной книги! Все только о сухожилиях и костях! Уверяю вас, Вероника Адамовна, у нас дочь – дура-с!
– Ну, фто вы, Аполлинаий Модестович, так нельзя! Пьесто недопустимо в пьисутствии Пуленьки пьеизносить такие нецензуйные выажения! – обычно отвечала Вероника Адамовна. Пулькина мамаша не выговаривает всего две буквы – вместо «ш» она произносит «ф», а «р» вовсе пропускает, и от этого она всегда казалась мне ужасно интеллигентной. Я всегда мечтала услышать, как в ее произношении звучит слово «ребенок», но Вероника Адамовна, настойчиво его избегала, заменяя на: «нафа девочка», «дитя», «чадо» или «малыфка».
– А я говорю, дура-с! – расходился отец, заложив руки за спину. – Кто написал «Вечера на хуторе близ Диканьки»? – экзаменовал он дочь.
– Леся Украинка, – уверенно отвечала Пулька.
– Кофмай! – лепетала Вероника Адамовна.
– Нет! Не Украинка! Сейчас, сейчас… – И мозг «малыфки» начинал судорожно перебирать всех авторов, о которых знал, и фамилии, которые могли бы логически подойти к вышеупомянутому названию. – Шевченко?
Вероника Адамовна едва заметно вертела головой, давая понять дочери, что та снова ошиблась.
– Ну, допустим, что ты не знаешь, кто написал бессмертный сборник повестей «На хуторе близ Диканьки», а кто, по-твоему, написал «Палату № 6»?
– Так то еще и сборник был! – разочарованно говорила Пулька. – Так нечестно!
– Да, представь себе! Это повести, изданные пасечником Рудым Паньком!
– Ха, откуда ж мне знать какого-то Паньку?!
– Хорошо, идемте-с дальше, – теряя самообладание, продолжал отец. – Так кто написал «Палату № 6»?
– Блок?
– Позой-й! – шептала мать и снова отрицательно качала головой.
– Маяковский? – спрашивала Пулька – у нее уже к середине экзаменации появлялся интерес, с какого раза она угадает автора.
– А «Леди Макбет Мценского уезда»?
– О! – выкрикивала Пулька, словно попала в самое яблочко. – Вот это я точно знаю! Шекспир!
– Она издевается над нами!
– Ну фто вы, Аполлинаий Модестович! Заубежную литеатуу Пулечка знает много лучше. Вы заметили, она почти угадала, только пеепутала немного, – пыталась успокоить своего благоверного Вероника Адамовна. – Ведь «Макбет» действительно написал Уильям Фекспий.
– Вот именно! «Макбет»! Но отнюдь не «Леди Макбет Мценского уезда»! Ступай прочь и не попадайся мне сегодня на глаза! – в сердцах кричал Аполлинарий Модестович.
– Простите, пожалуйста, но не всем же быть гоголеведами! – возмущалась Пулька и уходила к себе в комнату изучать строение мускулатуры, соединительные ткани и кости человеческого скелета.
Несмотря на периодические взрывы отца по поводу невежества Пульки, на некоторые странности в характерах ее родителей и самого уклада жизни, это была счастливая, благополучная семья, где царили не «православные отношения», как в семейке Анжелы, а «высокие».
Пулькины предки называли