и в анатомический театр (Дерюгины лет десять назад нашли подтверждающую этот факт записку, написанную рукой самого Гоголя)?
И почему Николай Васильевич так толком ни разу и не описал ни одной красивой живой женщины, однако с наслаждением и упоением изобразил помершую панночку в «Вие».
А по какой причине он сторонился собратьев по перу и, прикрывая лицо черным плащом, старался остаться незамеченным?..
И эта его ужасная смерть, а потом и перезахоронение и расцарапанная в диком ужасе крышка гроба никак не давали покоя супругам-гоголеведам.
Дерюгины часто уезжали из Москвы в поисках какой-то, где-то и кем-то найденной личной вещи сочинителя или случайно обнаруженного клочка бумаги с его текстом.
Но, как говорится, в семье не без урода. И этим уродом, который наотрез отказался продолжать дело родителей, была, конечно же, Пулька. Стать врачом она решила еще в раннем детстве, но вот только каким? Этот сложный вопрос ей помогла решить ее собственная беременность.
Забеременела она совершенно неожиданно, после школьного выпускного вечера от парня из параллельного класса. Надо заметить, что Пульхерия не относилась к собственной невинности как к чему-то драгоценному, в отличие от Анжелки, которая ломалась целый год, так что в конце концов рослому чернобровому детине пришлось на ней жениться.
И так как за свою короткую жизнь Пульхерия прочла гору медицинской литературы, через месяц она заподозрила неладное и отправилась в нашу районную женскую консультацию.
Врач Угряшкина сразу не понравилась Пульхерии – у гинекологини были очень грязные волосы, как будто намазанные жиром, утиный нос и прыщавое лицо. Она осмотрела Пульку и сказала, что у нее все в порядке и нет поводов для беспокойства.
– Задержка – обычное дело в твоем возрасте, – аргументировала она заключение.
Через три недели Пульку потянуло на солененькое, и начался страшный токсикоз – она останавливалась чуть ли не у каждой урны и снова заявилась к Угряшкиной.
– Дайте мне направление на аборт. Я без вас знаю, что беременна.
Угряшкина сделала Пульке УЗИ и даже не стала уговаривать оставить ребенка.
Пуля уже лежала, задрав ноги, в операционной, и только медсестра успела ей сделать укол, как подошел доктор и заявил:
– Я не буду ей ничего делать. У нее слишком большой срок, и она слишком молода.
Но Пульке повезло – наркоз уже был введен, и врачу ничего не оставалось, как сделать свое дело.
После всего произошедшего Пульхерия решила навестить свою участковую гинекологиню. Она выстояла очередь и зашла в кабинет. Угряшкина с любопытством смотрела на Пулькину сумку в ожидании подарка, но вместо этого моя подруга сказала:
– Благодаря вам я решила, наконец, кем буду.
Угряшкина зарделась от удовольствия.
– Я стану гинекологом. По крайней мере, смогу сама себе вовремя сделать аборт.
– Но ты ни при каких обстоятельствах не сможешь