делать тем, кому цельность возвращает не горсть камней, а целая гора или, скажем, лес? – отважился пошутить Лерметт. – Гору с собой унести трудновато. А постоянно при себе таскать, пожалуй, и того трудней.
– Гору нельзя уносить, – не принял шутки Эннеари. – Гора принадлежит всем. Те, кому так не посчастливилось, обычно там и остаются.
Он замолчал и снова уставился на пламя. Ну что ты будешь делать! Ни спросом, и насмешкой его не проймешь.
Лерметт устало взглянул на Эннеари. Просторный лоб эльфа был мрачен, хотя ни одна хмурая морщина и не пересекала его. Выражение зеленых глаз, полуприкрытых утомленными веками, пониманию не поддавалось и вовсе. Общее впечатление складывалось крайне тягостное.
– О чем тоскуешь? – напрямик, без обиняков поинтересовался Лерметт очень уж ему надоели экивоки и недомолвки. А мрачный эльф ему надоел и пуще того.
Эннеари снова поднял веки – медленно, почти против воли.
– О том, что я у тебя в долгу, – ровным голосом произнес он.
– В каком долгу? – не понял Лерметт.
– Ты ведь спас мне жизнь, – терпеливо пояснил Эннеари.
– Ну да, – Лерметт по-прежнему как есть ничего не понимал. – Так и что тебя гнетет?
– А то, – отозвался Эннеари, – что в долгу я у тебя. И долг это неоплатный. И пока я тоже не спасу тебе жизнь, не будет мне покоя.
Трудно винить Лерметта в том, что он и теперь понял не сразу. Зато когда понял, едва не поперхнулся. Интересно, как это Эннеари себе представляет? Чтобы спасти своему спасителю жизнь, надо ведь еще и момент такой улучить, когда этой самой жизни будет грозить опасность. А опасность тем и страшна, что о приходе своем заранее не предупреждает. Значит, желающему расплатиться с подобным долгом предстоит следовать за своим спасителем, как тень, высматривая подходящий момент… и еще не сказано, долго ли предстоит должнику за спасителем этак шляться – может, и всю жизнь. Беда, она ведь на обязана случиться как можно скорее, лишь бы спасенному было удобнее. Всю жизнь… это ж надо же. Нет, пустое это дело эльфов спасать. Спасешь, а потом приходится обзаводиться вечной тенью, неотлучным спутником – одним словом, собственным эльфом. Может, кому и покажется сдуру, что иметь собственного эльфа приятно – а вот Лерметт при одной только мысли об этом преисполнялся содроганием. Еще и потому, что иметь в собственности кого-то, безраздельно кем-то владеть не вправе даже король. Да, Лерметту предстоит сделаться королем и повелевать – именно поэтому он знает о таких делах получше прочих. Да, король вправе повелевать людьми – но владеть человеком никто не вправе. Да, король может требовать верной службы – но присвоить себе чужую жизнь не смеет ни один властитель мироздания.
– Ну уж нет, – усмехнулся Лерметт, – это не тебе, а мне покоя не будет.
Эльф безмолвствовал.
– Что тебе за ерунда в голову пришла? – возмутился Лерметт. – Совсем из ума вон. Забудь.
Ответный взгляд Эннеари выражал одно лишь неколебимое упорство.
– Я