ты? – заговорщицким шепотком произнес Владимир Сергеевич, мимолетно оглянувшись, не следит ли кто.
Собеседник отрывисто и слегка с присвистом выдал:
– Да-а!
Людей Владимир Сергеевич не любил. Он даже вывел формулу, где все бедствия суммировались в биологическую форму с четырехкамерным сердцем, сложной нервной системой и прочими руками и ногами. Однако к совершеннейшему одиночеству мало кто приспособлен, и стареющий бездельник окружил себя парочкой копий, одной из которых и был звонивший.
Глава 4
Этот праздник, это время пробуждения, время очищения – весна. Весной царит молодость и правит любовь. Это происходит везде, кроме наших широт. Здесь весна – всего лишь логическое продолжение зимы, плавно переходящее в скудное и короткое лето, с обратным билетом до зимы, минуя осень. Несмотря на подобные препоны, даже в суровых краях мы генетически начинаем радоваться и по-своему чествовать эту священную пору. Ведь и нас не минуют чудесные метаморфозы этой проказницы: ожиревшие и потерявшие всякие инстинкты птицы радостно беснуются в жалких лунках открытых водоемов, серый раздражающий снег превращается в черно-коричневую кашу, задорно хлюпающую под ногами, люди с психическими заболеваниями обретают уверенность в своих маниях и фобиях. Преображение властвует в мире.
Я, зябко кутаясь в пальто, меряю шагами ступени, покидая гулкий муравейник метрополитена. Стеклянные двери, отделяющие подвижный Аид от реального мира, хищно болтаются на нерегулируемых петлях, норовя оглушить зазевавшегося путника. Первые мои шаги по поверхности вызывают стойкое разочарование: о чистой обуви можно забыть до мая, а то и до июня. Развивая стойкость и упорство, я продолжаю следовать по аллее, разделенной между зимой и весной. Куски талого грязного снега уже успели обнажить части прошлогодних артефактов, так нежданно погребенных первыми зимними осадками. Воистину, если бы у меня сейчас был аппетит, то он не преминул бы отчалить, удалившись в гораздо более подобающие места. Парадокс, связанный с климатом этих мест в том, что люди, их населяющие, делятся строго на два лагеря: любящих зиму и люто ее ненавидящих. Несложно догадаться, чье философское течение поддерживал ваш покорный слуга, однако оба этих лагеря почти всегда с нетерпением ждут весны, а дождавшись, испытывают, мягко скажем, легкое разочарование. Эта зеленая и молодая красавица ничем не походит на картины Боттичелли или Левитана. Напротив, барышня коварна и сочетает худшие привычки и зимы, и осени, добавляя к ним лишь щепотку утонченной индивидуальности.
Я блуждаю знакомыми дворами, то ускоряя, то замедляя шаг. Взор мой устремлен вниз. С грацией сапера я стараюсь обходить все сложные ловушки, что сегодня расставила погода.
Признаться честно, я думал, что характера хуже моего просто не существует. О, сладкое заблуждение! Весна, эта взбалмошная дамочка даст прикурить