оставить в мире один-единственный звук, который исчерпывающе описывал бы происходящее, самым подходящим выбором был бы свист. Свист эмоций, заглушающих и разум, и здравый смысл. Клокочущий, вырывающийся из неокрепшего тела. Окружающее пространство подсознательно сузилось до абсолютно белой комнаты. Гладкие стены без посторонних вкраплений, монотонный свет без определенного источника. В центре помещения стояла плита, а на плите неумолимо умирал эмалированный чайник со свистком. Жидкость, вскипающая в нем, меняла свою физическую форму, утекая паром сквозь тонкое отверстие и производя жалобный и раздражающий звук. Еще немного, и она полностью покинула свою металлическую тюрьму. Под напором температуры чайник оплавился. Точно так же было искажено и искалечено естество этого молодого тела.
Эти искривленные чувства вырвались из него. Они сплелись с желанием что-то доказать обидчикам, что-то доказать себе. Разум замолчал, самосохранение задыхалось под удавкой бравады. Он не слюнтяй, не рохля, не маменькин сынок. Сейчас он готов был спрыгнуть с вершины Великого каньона без страховки, нырнуть в Марианскую впадину – сделать любую глупость, которую прикажут сделать его подельники. Указание было простым: проникнуть в недра умирающего комплекса и добыть любой из оставшихся артефактов ушедшей эпохи.
Наконец картина ожила. Вопреки здравому смыслу, отринув осторожность, один из мальчиков двинулся в ту сторону, где укрывался Тень. Двое его соучастников напряженно застыли у раскрытых стальных ворот. Скрип снега звучал все ближе. Нужно было действовать. Собравшись, призрак выпорхнул из своего укрытия, оказавшись один на один с несчастным храбрецом. Малыш оторопел. Этой секунды хватило, чтобы Тень молниеносно схватил его и, как пушинку, отшвырнул прочь. Его товарищи пришли в замешательство и остолбенели, ноги предательски не двигались, они были максимально уязвимы. Фигура ускорила шаг, почти перейдя на бег. В бедных бликах луны она выглядела для этих детей чудовищной. Инъекция ужаса и адреналина ударила им в кровь, и, забыв про своего друга, ребята ринулись в зияющую пасть ворот. Фантом с силой налетел на них, увлекая за собой саваном черного пальто.
Глава 2
Гербертовские черви суетливо копошатся в раздутом теле огромного мегаполиса, развратно распластавшегося на многие километры. Отряды деловитых муравьев-объездчиков штурмуют их сине-голубые сочленения, с неуклюжей ловкостью запрыгивая внутрь этих кольчатых гигантов. Здесь царит своя собственная атмосфера. Подземелье обнажает и возвышает все первобытные инстинкты пассажиров-инсектоидов. Люди грубы, холодны и эгоистичны. Борьба за место под искусственным солнцем, что освещает неподдельно неудобные лавки вагонов, достигает своего апогея.
Вот милая старушка еле волочит ноги, обутые в изрядно потрепанные валенки. Способна ли эта картина вызвать хоть толику сострадания в душах окружающего улья? Подпорхнут ли к ней на крыльях милосердия