небольшую квартиру, вполне соответствующую его скромным требованиям. Соседа сверху – пожилого джентльмена, мистера Уильямса, Эдвард видел крайне редко. Он знал о нём лишь то, что тот был отставным майором, прошедшим несколько войн. Мистер Уильямс был немногословным и скрытным человеком. При встрече он ограничивался парой дежурных фраз: «Доброго утра, сэр!», «Погода нынче совсем испортилась, вы не находите?». Эдвард был очень рад тому, что избавлен от назойливого общества какой-нибудь взбалмошной соседки с её вечными расспросами о личной жизни и работе, а также приглашениями на чашечку чая.
Когда мистера Смита, бывшего шефа Эдварда и владельца конторы, не стало, детектив получил все права на бизнес. Дела и прежде оставляли желать лучшего, но теперь новые клиенты почти не появлялись. Редкие и случайные заработки помогали молодому сыщику оставаться на плаву, но развитию его предприятия они не способствовали. Эдвард не мог позволить себе даже сменить вывеску, висевшую над входом. Надпись на ней продолжала гласить: «Мистер Артур Смит. Частный сыск».
В это утро Эдвард проснулся раньше обычного. Последние два дня выдались для него нелёгкими. Дело не двигалось с места. Все факты, предоставленные ему мистером Гудманом, расходились с действительностью. Теперь детективу оставалось только «идти наощупь», опираясь на собственные догадки и немногие собранные им сведения.
Эдвард решил встать в семь утра и сразу после завтрака пойти в кабинет, чтобы привести мысли в порядок и разложить «по полочкам» всё, что он смог разузнать за прошедшие два дня. Немного подкрепившись тостами с маслом и абрикосовым джемом, он взял с собой кофейник, пачку сигарет и спустился в свою контору, в которой принимал клиентов.
Большое окно пропускало много света, стены были обшиты деревянными панелями тёмно-синего цвета. Вся мебель: рабочий стол, пара стульев, книжный шкаф, зеркало в старинной оправе и громоздкое кресло в викторианском стиле, обитое зелёным бархатом и кое-где уже изрядно потёртое, достались ему от мистера Смита вместе с конторой. Антикварные настенные часы, подаренные Эдварду отцом, и миниатюрная репродукция французского художника были единственным украшением кабинета.
Закурив сигарету и налив себе чашку кофе, Эдвард принялся листать свои немногочисленные заметки. Достоверной информации у него почти не было. Детектив что-то упускал из виду. Но наверняка ему было ясно одно: мистер Эндрю Гудман всей душой верил в то, что сам рассказал детективу.
Мэри Блэквуд очень нравилась нотариусу, он воспринимал её через призму своих восторженных чувств. Даже неприятный случай с подозрительным человеком под окнами его конторы не разуверил этого простодушного мужчину в добродетели дамы его сердца. Эдвард же без труда выяснил – всё, что наговорила секретарша своему нанимателю, оказалось абсолютной ложью. Она никогда не бывала в кондитерской на Клайд-Стрит. В любом случае никто из работающих там людей не смог её вспомнить