страны!
Другие ей сыны нужны…
Но унывать тот зря не стал,
Свой гений реализовал.
На брегах мирной он Темзы́,
Начхать хотел на Яузы́.
Изыск вкушая по утрам,
Теперь он го́голится16 там.
II.
Наш Радамель, мой друг Укроев,
Причастен был к орде изгоев.
Он на печи не восседал,
А кое-что предпринимал.
С пассионарными друзьями
Труды свои объединив,
Собравшись «чистыми» деньгами,
Соорудил он коллектив.
«Амбициозная артель», –
Шутя, прозвал их Радамель.
А коль фундамент дела – честность,
То жди, приятель, неизвестность.
Невиданная публика досель
В амбициозную артель
Вдруг стала в гости приходить –
Амбициозность хоронить;
Залетали лебеди,
Ну, ей-богу, нелюди!
Заползали раки,
Злые, как собаки.
Заплывали щуки,
Преумножить муки.
Заходили пацаны –
Кладезь интеллекта.
Что-то им, мол, тут должны,
Стражам этикета.
Кто-то мило подмигнет,
Кто-то нагло взыщет.
Кто, зачем, кого гнетет?
Кто за кем тут рыщет?
Не продержавшись дольше года,
Порядочность в себе храня,
На скользких скрепах гололеда
Ребята поняли, что зря,
Лелея малый, верили в большой:
Расклад на практике иной.
И по совету смысловых людей
Он, отказавшись от затей,
В бюджетную вернулся благодать
«Язык Гюго» преподавать.
III.
Адель на предпоследнем курсе.
Экзамены июньские сдает.
В ее же до сих пор он вкусе,
Все по течению плывет.
Двадцать два месяца прошло,
Как ее сердце расцвело
С момента их знакомства.
И Софья уж потомство
Успела миру подарить;
Казалось бы, чего тужить?
К чему описывать их встречи?
Букеты слов, прогулки, речи.
Все, чем наполнились два года
С мгновенья их любви восхода.
Любовь – каприз такого рода,
Что, вкупе с счастьем, любит тишину.
У ней особая порода.
Да и рассказывать кому?
Неужто сами не любили?
Цветов весенних не дарили,
Не билось сердце с чьим-то в такт,
Не улыбались просто так.
И до утра пропав беспечно,
Хотели миг продлить навечно.
Симптомы у любви банальны,
Лишь анамнез оригинальный.
IV.
– Любимый, я сдала на пять! –
Счастливый голос в трубке телефона.
– Пойдем куда-нибудь гулять?
Не