складки длинной юбки и слегка приподнималась от дыхания грудь. Но когда дед закончил свой осмотр, она мгновенно встала с кровати, подошла к мужу и аккуратно накрыла его одеялом, которое хирург отдернул в сторону во время осмотра и перевязки.
– Давайте вернемся, – сказал дед Рыкову и направился к выходу из палаты. В коридоре он неожиданно остановился так, что Виктор чуть не врезался ему в спину, и сказал, не оборачиваясь:
– Пригласите Тамару. Мне надо задать ей пару вопросов.
После чего он пошел дальше. Николай Иванович шепнул медсестре, чтобы та позвала жену Магомедова минуты через две в ординаторскую.
Войдя в кабинет, они заняли свои прежние места. Дед не стал снимать халат, чтобы не нарушать атмосферу предстоящей беседы с Тамарой, опустился в кресло, подвинул к себе историю болезни майора и положил на нее сверху руки. Рыков сел на диван и вопросительно взглянул на Владимира Николаевича. Тот молчал и смотрел на входную дверь в ожидании жены Магомедова. Рыков понял, что никаких объяснений пока не будет.
Легкий стук, потом скрипнули петли. Тамара вошла осторожно, мелкими шагами, больше глядя в пол, чем перед собой. Дед указал ей на кушетку рядом со столом:
– Присаживайтесь, я вас долго не задержу, – сказал он Тамаре. – Хочу у вас кое-что спросить.
Женщина села, вцепившись руками в юбку.
– Скажите, все эти три недели, что ваш муж не носит протезы – он как-то перемещался по дому? У вас есть кресло-каталка?
– Есть, – ответила Тамара. – Но он не пользовался им.
– Почему?
– Он всегда говорил, что на протезах и костылях он еще хоть какой-то получеловек, а в кресле вообще никто. Поэтому он лежал.
– А туалет, душ, питание?
– Я ухаживала за ним. Обтирала водой, камфарой. Утку давала. Вы сами видели, никаких пролежней.
– Да, вы замечательно все делали и делаете, – дед согласился с Тамарой. – То есть, по сути, все это время он лежал, ел, спал, смотрел телевизор, а вы его умывали, кормили, перевязывали?
Жена молча кивнула.
– Тамара, скажите, когда он у вас последний раз хотя бы сидел? Кроме приемов пищи, я имею в виду.
Она пожала плечами. Дед вздохнул, но ничего не сказал.
– Вы давно замужем? – внезапно задал он вопрос.
– Двенадцать лет, – ответила Тамара.
– Из них четыре года он без ног.
– Да.
Дед перевел взгляд на Рыкова, потом на внука, снял шапочку, пригладил немногочисленные волосы на голове.
– Спасибо, Тамара, вы нам очень помогли. Можете идти в палату.
Когда женщина вышла, дед шумно вздохнул, словно перед неприятным разговором. Виктор очень хорошо помнил этот звук – в детстве так обычно начинались разговоры о неправильно сделанных уроках или не заправленной постели. Он немного напрягся, потому что чувствовал – они с Рыковым что-то просмотрели.
– Хочу послушать ваше мнение, – внезапно сказал Владимир Николаевич. – Может, после моего