время от времени поглядывая на пленников. Гонсало услышал тихий смех, а затем увидел, как оба индейца зашагали по тропинке прочь и скрылись из виду. Через некоторое время они снова появились в поле зрения – уже по другую сторону площади, у большой хижины. Бросив взгляд назад – туда, где стояла клетка, – приятели вошли в хижину.
– Это наш шанс, – прошептал Рамиро.
– Да, – прошипел Гонсало ему в ответ. – Но давайте-ка подождем для верности минуту-другую.
Пленники всматривались через площадь в густеющую темноту. Вскоре из-за длинной хижины с тростниковой крышей появилась какая-то молодая женщина и зашла внутрь.
Рамиро, не удержавшись, тихо засмеялся:
– Поразвлекайтесь, ребятки. Вы только что даровали нам свободу.
– Вперед, – сказал Гонсало.
Никто ему не возразил и не выразил ни малейших сомнений. Испанцы сильно волновались, но их воодушевляла возможность избежать уготованной им ужасной судьбы. Когда они стали собирать свои скудные пожитки, на Эронимо вдруг нахлынула холодная волна страха, но он тем не менее был решительно настроен спастись вместе с остальными. Его восхищало хладнокровие Гонсало перед лицом смертельной опасности, и священник решил вести себя так же.
– Гонсало, – сказал Эронимо, – давай расположимся здесь, в передней части, на тот случай, если кто-то сюда посмотрит. А Рамиро тем временем будет выводить из клетки тех, кто медленно ходит.
– Хорошо. – Гонсало повернулся к остальным. – Ну, давайте. Вперед!
Вскоре все они – начиная с Рамиро и заканчивая Гонсало – выбрались из клетки и направились прямиком в лес. Узкая тропинка петляла сначала среди низкой поросли, а затем – между тонкоствольными деревьями, уводя в глубину джунглей. Беглецы, не останавливаясь, шагали по ней не меньше часа, пока она, слившись с еще одной тропой, не стала шире. Плодородная почва джунглей была здесь хорошо утоптана. Видимо, по этой тропе часто ходили. По мере того как испанцы двигались вперед, она несколько раз разделялась на две. Беглецы выбирали путь наугад, надеясь, что тем самым увеличивают вероятность того, что их преследователи пойдут не в том направлении; впрочем, испанцы понимали: может случиться и так, что выбранный ими маршрут приведет их обратно в селение, к ожидавшей их там кошмарной участи.
Через час ходьбы местность стала более холмистой, а почва под ногами была уже не такой заболоченной и каменистой, как возле селения. К счастью беглецов, ночь была ясной: на небе светила полная луна, а потому они даже в этом густом лесу видели дорогу без особого труда. На каждом шагу им мерещилось, что воины с гротескными татуировками вот-вот их догонят, схватят и немедленно убьют или же отведут обратно в селение, где испанцев ожидает ужасная судьба. Вокруг них в ночной темноте часто раздавались какие-то звуки, включая громкое рычание, которое Гонсало, который был солдатом, а не моряком, хорошо знал. Так рычит ягуар, вышедший на охоту.
Рита, которую