убитых животных, – продолжили идти дальше.
Там, куда они пришли, их, конечно же, уже ждали. Селение мало чем отличалось от того, которое испанцы уже видели; одно очень важное обстоятельство было совершенно таким же. Когда испанцы дошли до центральной площади, глаза каждого из них невольно устремились в одну и ту же точку – на каменное сооружение, которое оказалось поменьше, чем в предыдущем селении, однако было покрыто такими же блеклыми резными изображениями. Лестница из неотесанных камней, сложенных друг на друга, вела к вершине, на которой находился алтарь.
Эти камни тоже были выщерблены во многих местах, однако кое-что тут было не так, как в первом селении. На фасаде не было больших голов божеств с крючковатыми носами, лишь переплетение прямоугольных узоров и барельефы – фигуры с мордами, как у животных. Резные изображения уже изрядно искрошились и в некоторых местах были оплетены проросшими корнями кустарников и маленьких деревьев. Джунгли постепенно поглощали то, что было создано человеком.
Одно из изображений повторялось несколько раз: пустые глазницы таращились поверх вьющихся растений, доходивших до длинного носа, заканчивавшегося завитком над беззубым ртом, напоминавшим одновременно и человеческий, и тот, что бывает у амфибий. На макушке красовался похожий на плюмаж широкий головной убор из длинных перьев, вроде тех, что были на местных предводителях. Фигуры на этих изображениях держали в руках большие сосуды из высушенной тыквы, наклоненные так, словно из них лили воду. Видимо, это были боги дождя.
Вождь, жрецы и прочая знать племени ожидали, собравшись перед каменным сооружением на главной площади. Сухопарый вождь был уже стариком, однако когда он направился к пленникам, испанцы увидели, что походка у него еще твердая. Глава племени был облачен лишь в короткую синюю накидку, а на шее у него висело большое нефритовое ожерелье. Глубоко посаженные глаза очень внимательно оглядели незнакомцев. Вождь явно никуда не спешил. Когда он заговорил, его слова были обращены к Гонсало:
– Магач тшель?
Гонсало бросил на него обеспокоенный взгляд и с беспомощным видом произнес:
– Я не понимаю.
Вождь приложил кулак к своей груди и произнес одно-единственное слово:
– Майя.
Гонсало услышал за спиной голос Эсмеральды, которая прожила среди индейцев дольше его:
– Так называется его племя.
Гонсало приложил кулак к своей груди и ответил:
– Испанец.
Посмотрев на него, вождь сказал:
– Байтал чех ти-токок?
Его тон был настойчивым, но не резким.
– Я не понимаю, – неохотно ответил Гонсало, качая головой.
Вождь показал в сторону моря и снова заговорил:
– Йет аяш нахаб?
Гонсало наклонился и расчистил перед собой землю, чтобы на ней можно было что-то нарисовать. Опустившись на одно колено и используя свой палец, он, как мог, изобразил человечка, стоящего в лодке. Вождь встал так, чтобы лучше видеть рисунок испанца.
– Юл