между сказкой и жизнью? – в свою очередь удивился Митрошка.
– В жизни все реально, – сказал вулканолог. – А в сказке – воображаемо.
Некоторое время Митрошка молча работал хвостом и плавниками, наконец, отозвался:
– Я же говорю, вы, люди, вечно все усложняете…
Закончив намеченный объем работ, они вновь вернулись к подводному храму. Прожектора не горели, и в первый момент Званцеву показалось, что они с роботом ошиблись и выплыли не туда.
– Туда, туда, – успокоил его Дом. – Просто я освещение выключил. Раз никто не смотрит, чего зря энергию тратить, она еще для другого понадобиться может.
– Хозяин, – усмехнулся Званцев.
– Правильно делает, – не согласился с вулканологом Митрошка. – Маленький ватт мегаватт бережет.
– Мы его не потеряем? – тревожился человек.
– У меня как в аптеке, – плывя чуть впереди, отвечал робот.
Дом принял их открытым люком входной камеры. Пока он освобождал камеру от воды, Званцев и Митрошка молчали. Едва сбросив мокрый скафандр, Званцев бросился к монитору.
– Покажи дворец! – потребовал он.
Нет, ему не померещилось. Дворец был величествен и грандиозен. Вулканолог жадно разглядывал колонны, всматривался в зеленоватую воду и уже жалел, что поддался уговорам Митрошки и не заглянул вовнутрь. Хотя робот был прав. Неизвестно сколько веков этот дворец простоял на морском дне и какие твари за это время могли в нем прижиться.
– Ладно, – сказал он вслух. – У нас еще будет время.
По всем прикидкам до начала извержения оставалось около недели. Достаточное время, чтобы осмотреть храм самым внимательным образом и внутри, и снаружи. А если там гнездо спрутов, то с головоногими справится Митрошка. Силы ему не занимать.
С этими мыслями он и лег спать, еще не подозревая, что времени у них совсем не осталось.
Вулкан заработал в девять тридцать по Гринвичу.
– Черт! – сказал Званцев, глядя на экраны. – Митрошка, мы можем что-то сделать?
– Стихия, – выразительно сказал робот.
Пепел в полутемной воде надвигался на подводный мир черной тенью. Вода бурлила, и к поверхности устремлялись бесконечные гирлянды блестящих пузырей. То тут, то там открывались огненные прогалины прорвавшейся на поверхность лавы, от поднимающегося пара вода мутнела, а лава, остывающая в соприкосновении с водой, быстро темнела, меняя свой цвет с ярко алого до черно-синего. Гибли колонии червей и трубок, торопились уйти в безопасное место крабы, стаи невиданных рыбин уходили от подводной гряды в океанские глубины. Со дня поднимались облака темного ила. Это был настоящий конец света.
– А мы так и не узнали о нем ничего! – в отчаянии вскричал Званцев. – Митрошка, собирайся, мы пойдем в воду!
– Степень опасности… – начал робот.
Званцев в бешенстве прервал его:
– Я говорю, собирайся!
– Вы, конечно, можете собираться, тут я вам помешать не могу, – сказал Дом. – Но вот шлюз я заблокировал.