она покинула Варшаву, потратив две недели на то, чтобы выехать из Польши – поездом, на телеге, пешком. Она собирала сведения о промышленном производстве в стране, о транзите немецкого провианта и боеприпасов, о расположении крупных армейских частей в глубине Польши и вдоль демаркационной линии, обратила внимание на то, что многие подразделения направляются к российской границе или в Румынию и Турцию.
Но один инцидент оказался для нее особенно удручающим: удержание нескольких тысяч баварских солдат в железнодорожных вагонах без еды в течение двух недель и их гибель. Поляков, которые пытались кинуть заключенным еду, убивали на месте. «Наконец их вывели, выстроили в шеренгу и расстреляли, – докладывала Кристина. – Говорят, они попытались поднять восстание». Она присматривалась и к настроениям в германской армии, к отношению солдат к польскому населению. Как правило, солдаты «были пьяны от водки, – отмечала она, – их целенаправленно таким образом поддерживали в хорошем настроении». В целом она чувствовала недовольство в армии, оккупанты боялись, «что если Германия проиграет, их всех убьют» [38].
Основная часть информации, которую получила Кристина от местных групп Сопротивления, касалась железнодорожных станций и перемещения военных и грузов по главным дорогам с момента оккупации. Путешествовать зимой было холодно и утомительно. Она проезжала и проходила мимо разрушенных деревень, через города со сгоревшими домами, мимо уничтоженной военной техники: взорванных танков, опрокинутых лафетов, сгоревших остовов автомобилей, мимо последствий бомбежки по колоннам польских войск и толпам беженцев. Все это происходило несколько месяцев назад. Вдоль дорог тянулись солдатские могилы, некоторые были отмечены крестами, видневшимися в снегу, а иногда – касками павших. Кое-где могилы были совсем свежими. Но Кристина знала, что ее работа крайне важна, фальшивые документы у нее были качественные, и, несмотря на расстрелы тут и там, в сельской местности она чувствовала себя в относительной безопасности; по крайней мере по сравнению со столицей. Она вернулась в Варшаву лишь для встречи с Витковским и для того, чтобы забрать небольшой пакет с микрофильмом, подготовленным к вывозу из страны. Затем – поскольку Закопане стало штаб-квартирой гестапо в горных районах южной Польши – она узнала, что Витковский готов помочь ей присоединиться к курьеру Союза борьбы, который действовал под именем Ян Гроджицкий. Он пользовался другим способом добраться до Будапешта.
«Гроджицкий» на самом деле был храбрым и умным дворянином – графом Владимиром Ледоховским. Его семья потеряла поместья в 1920 году, но Владимир обладал характерной самоуверенностью польского аристократа. По словам одной влюбленной дамы, он обладал также «взрывным интеллектом», а еще «сверкающими голубыми глазами с агатовыми прожилками… и мощным обаянием, которое остро чувствовали женщины» [39]. В ходе сентябрьской кампании он героически сражался в составе польской