большой, и лифт приходится ждать подолгу. В другом крыле пустили было ещё один, но у него оказалось ручное открывание дверей. Лифтёр выдержал полдня, после чего они сами же лифт сломали, и теперь он в ремонте. Эти подробности я узнаю из разговора Саши с лифтёром.
В рентгеновский кабинет, как всегда, очередь из кроватей. Есть в ней что-то неестественное, она похожа на баржи в очереди под загрузку. Саша ставит меня в конец, приветствует коллег по санитарному цеху, заходит в рентгеновский кабинет и начинает ругаться с врачом. Истово и с ходу, как бросаются в бой бойцовые псы. Иногда мне кажется, что всё это лишь часть положенного ритуала. Врач отвечает столь же истово и даже выбегает из кабинета в крайнем возмущении. Пока она бегает, Саша ведёт с коллегами оживлённый разговор о больничной системе, срывая все и всяческие маски.
Дождались. Саша завозит меня в светлый просторный кабинет, ставит под аппарат и выходит. Мне нравится в этом кабинете: здесь другой вид из окна, чисто не на показ и свежий воздух. Некоторое время я лежу один и наслаждаюсь переменой обстановки, затем появляется врач. У неё хмурый, пограничный с тревожным вид, жилетка поверх халата, неуставные брюки и во рту явно не хватает папиросы. Она показывает, как положить руку, устанавливает аппарат и уходит. Аппарат издаёт звук ожившего терминатора, врач появляется снова и просит развернуть руку. Всё повторяется. Она выходит в третий раз и говорит, что теперь хорошо бы положить ещё и вот так. Я скептически хмыкаю, и она понимает, что хочет невозможного.
– Ладно, подожди, сейчас запишу в историю.
Она записывает очень быстро и отдаёт мне историю болезни. Саша вывозит меня в коридор, в котором осталась только одна кровать, и везёт к лифту. Вдруг на ней приподнимается очень бледная девушка и кричит:
– Эй! А как же я?
Саша оборачивается на ходу:
– А тебя кто привёз, Андрюха?
– Да, Андрюха! Вы не знаете, где он?
Саша благодушно фыркает:
– Сейчас протрезвеет – придёт.
И мы сворачиваем к лифтам.
Времени 13.50.
Не заезжая в палату, едем к перевязочной. Она занята. Саша оставляет меня и идёт звать маму. От перевязочной до нас два шага, с этим мама справится, поэтому Сашины функции кончаются здесь.
Времени 14.20.
Как раз вернулись к обеду. На обед сегодня суп овощной, капуста под общим названьем солянка и напиток шиповник. В отличие от завтрака, обед никто не берёт, предпочитают своё. Естественно, никто, за исключением Вити. К нему уже пришла жена, он уже размялся домашней пищей, так что обед сейчас в самый раз.
На первом этаже есть приличный буфет, мама идёт туда и спрашивает, не нужно ли кому чего. Витина жена просит купить ей салат «эстонский».
– Эстонский? – мгновенно включаюсь я, – сейчас вернулись люди из буфета и сказали, что эстонского нет.
– Странно, всегда же был?
– Вчера в соседнюю палату положили эстонца, так родственники всё размели!
– Ну, надо же, – в её лице искреннее