степени Адели досадовала на художника из-за того, что он всё так устроил. К тому же, она не была уверена, можно ли доверять Даниэлю. Ему – то ли сообщнику Вуна, то ли идеологу «Лимба». Весть о вчерашней его стычке с Андерсом распространилась по всему городу, не щадя ничьих ушей. Адели было трудно представить его в одной из этих ролей. Но что она о нём знает наверняка? Нужно показывать перед ним свою прохладность. Об этом она думала, пока Дани был в прихожей. И вот он вошёл в мастерскую…
Он после паузы произнёс, облокотившись сзади на мольберт с завершённой картиной «Mеmento Mori»:
– У нас есть время, чтобы поменять замок.
Нервно поправляя локоны, Адели произнесла с явным смущением:
– Собственница – моя тётя Мари, так что нужды особой нет. Я живу в соседней квартире.
– Это ты поёшь?
– Да, – ответила она.
– Я слышал это однажды, находясь здесь. Какое совпадение! У тебя чудесно, прекрасно получается! – с этими словами Даниэль подошёл ближе.
– Благодарю…
– Значит, ты была всё время вот так, за какой-то стеной? Я тебя искал, а ты сама нашлась.
Она поспешила указать на первое попавшееся полотно, находящееся за её спиной и произнести с улыбкой:
– Красиво у Кристи получается писать картины…
– Безусловно, красиво, – согласился Дани, не отрывая наслаждающихся глаз от неё.
– А ты давно в Мидиане?
– Не-е-ет.
– И я нет. Мне не особо здесь нравится. Неуютно. Я привыкла к другому. К яблоням. Раньше я жила в небольшом спокойном месте. В окно моей комнаты смотрел яблоневый сад, а здесь как-то… мрачно.
– Просто надо кое-что поменять! – и Даниэль широким и решительным жестом раздвинул шторы. Хлынул свет.
«Дани, ты расписался вчера на моей груди!» – донёсся весёлый крик из-под окон. Там – три девушки, которые, видимо, смогли проследить, куда он направляется. Да, они из «Лимба». Да, одна из них подняла майку в доказательство своих слов. Даниэль быстро закрыл шторы, и, неловко улыбаясь, обратился Адели:
– Я вот подумал, что и так вполне сносно. Ты любишь кофе? Давай немного похозяйничаем?
Адели добродушно кивнула. Но и сейчас им не дали насладиться тихим и долгожданным единением. Прозвучал стук в дверь. Возможно, Кристиан. Даниэль отварил. На пороге стоял дед, похожий на гнома, который дребезжащим голосом обратился к нему с явной ненавистью:
– Ах ты бессовестный!
– Прошу прощения?
– Да как тебе не стыдно было убивать Артура?! Да и всё ради капиталов! – громко укорял он. Дани стиснул зубы и закрылся, не желая дальше выслушивать разгневанные укоры.
После он уже появился перед Адели помрачневшим. Она заметила, что его задели за живое.
На кухне Дани решился среди бедлама приготовить кофе, благо имеющийся в запасах де Снора. Они говорили о чём-то посредственном. Но Адели сразу же смогла пронаблюдать одно из его главенствующих качеств – переменчивость. Ей казалось, что в нём заблудились ветра